– Мы уезжаем немедленно. Не говори, что мы скрылись и ничего тебе не рассказали. Вот плата за постой и за вчерашний ужин. Мы направляемся дальше на север, к горам. Если я тебе понадоблюсь, ты сумеешь меня найти.

Хозяин взял деньги и с подавленным видом убавился на киммерийца.

– Что же мне делать? – проговорил он растерянно. – Если то, что ты рассказал мне сейчас, – правда, то Бааван вновь выползла из своей берлоги и начала охоту на живую кровь!

Дуглас встал и направился к выходу. Конан мельком проводил его глазами, а затем повернулся к хозяину.

– Расскажи об этой Бааван, велел он. – Вероятно, нам еще предстоит встретить эту тварь.

– Она – самая жуткая и кровожадная гадина, какую только исторгала из себя преисподняя, – понизив голос, ответил хозяин. – Предания о ней ходили в здешних краях много веков, но их считали обычными сказками. Россказнями, которыми пугают детей и забавляют девиц долгими зимними вечерами. Никто не верил всерьез в то, что Бааван может рано или поздно объявиться во плоти.

И вдруг это произошло. Не так далеко отсюда, в соседней деревне, жили двое крестьян, муж и жена, оба немолодые. Они были не из местных. Говорят, прибыли сюда из долины той же дорогой, которой пришли и вы с тем молодым господином, – хозяин махнул рукой в сторону лестницы, по которой поднялся Дуглас. – Никто толком ничего о них не знал. Просто муж и жена, без детей. У них было много денег. Они купили себе дом и землю и начали хозяйничать. Соседи их недолюбливали, но этому не следует придавать слишком много значения. Как ты знаешь, люди вообще недолюбливают чужаков, даже если эти чужаки и прибыли всего-навсего из соседней долины. Завистники у них тоже водились, этого не отнимешь, но, опять-таки, завидовать чужому благосостоянию – одно, а убивать того, кому позавидовал, – совершенно другое…

– Так тех двоих убили? – спросил Конан. Хозяин кивнул.

– Это случилось года через два после того, как они приехали. Никто ничего не видел. Просто в один прекрасный день обоих обнаружили мертвыми.

– Глубокая рана на затылке, нанесенная длинной иглой? – быстро спросил Конан.

Хозяин с печальным видом кивнул.

– Именно так. И тогда возобновились разговоры о Бааван. Это ее излюбленный способ убивать. Так повествовалось во всех легендах о ней.

Люди боялись выходить из домов с наступлением темноты. Запирали на засовы ворота, закладывали ставни. Сидели, спрятавшись за стенами своих домов, и дрожали. Но время шло и, как ты понимаешь, людям надоело бояться. Тем более что убийства больше не повторялись. Бааван не возвращалась.

Постепенно мы поверили в то, что она ушла – или впала в спячку, как считали некоторые. Конечно, мы понимали, что она может опять пробудиться и вновь напасть на кого-то из нас, но так уж устроен человек: в одних случаях трусливый, в других он безрассуден и предпочитает не обращать внимания на возможную опасность.

– Ты прав, – кивнул Конан. – Полагаю, мне следует быть более осмотрительным.

– Берегись, – предупредил хозяин, – ты направляешься как раз в сторону той деревни, где Бааван объявилась впервые.

– Поверь мне, я буду очень внимателен ко всему, что встречу на пути подозрительного, – заверил его Конан. – Если мне удастся напасть на след Бааван, я уничтожу чудовище и привезу сюда его голову, чтобы избавить здешних жителей от страха. К тому же у меня имеются собственные причины отомстить этой гадине, ведь она зарезала ту славную девчонку, с которой я хотел провести ночь!

Молодой Дуглас заставил Конана несколько раз повторить рассказ о Бааван.

И с каждым разом юный граф делался все более мрачным.