– Я бы хотела, чтобы у нас был бал каждую ночь, – сказала она.

– Ты бы устала от балов.

– Вовсе нет! Я бы танцевала всю ночь напролет и никогда не уставала.

– Со временем тебя бы заинтересовали другие вещи. Пока ты еще очень молода.

Она посмотрела на Говарда, на тонкие черты лица, постоянно хранившего встревоженное выражение, и ощутила огромное желание утешить его.

– Пилар, – спросил он, – ты хочешь выйти за меня замуж?

– Конечно!

– Мы могли бы обручиться. Это была бы официальная помолвка, и ты смогла бы переехать к нам и жить в этом доме.

Пилар окинула взглядом зал: полный людей, он выглядел совсем по-другому. Отверстие в стене казалось всего лишь дыркой в форме звезды.

Внезапно ей захотелось подняться в солярий и посмотреть сверху на переполненный холл.

– Давай поднимемся туда, Говард, – предложила она. – Нашего отсутствия никто не заметит. Я хочу посмотреть в дырку на танцующих.

– Пошли, – согласился Говард.

Они проскользнули под гобеленами, поднялись по лестнице и прошли через комнаты в солярий.

Пилар огляделась вокруг и поежилась. Солярий, освещенный проникающим сквозь окна лунным светом, выглядел куда более мрачно, чем днем.

– Как здесь тихо, – прошептала она.

Говард обнял ее, и Пилар прижалась к нему, притворяясь испуганной.

– Это таинственный дом, – сказала она. – Никогда не знаешь, что в нем может произойти.

– Я рад, что тебе нравится этот дом, Пилар, – отозвался он, – потому что он станет и твоим домом. Пилар, дорогая, как же нам повезло! Ведь люди часто даже не знают тех, с кем собираются вступить в брак, пока не состоится церемония. Такой брак был бы мне ненавистен. Но теперь я знаю, что ты станешь моей женой, и могу хотя бы не беспокоиться по этому поводу.

– А по другому? Ты хочешь сказать, что тревожишься, так как я протестантка, а ты католик?

– Давай не думать об этом сейчас. Будем наслаждаться прекрасной ночью.

– Разумеется! – Пилар начала кружиться в танце, но не в том, который видела в холле, а в том, которому научилась у Бьянки.

– Это фаррака, Говард. Сейчас я сражаюсь с быком. Смотри! Я дразню его… он бросается на меня… я прыгаю в сторону… и он проносится мимо. Бык хочет убить меня, а я – его.

– Не говори об убийстве в такую ночь, – сказал Говард. – Иди сюда. Я думал, ты хочешь посмотреть на танцующих.

– Конечно, хочу! – Она подбежала к нему. – Как красиво они выглядят! Совсем по-другому! Я всегда думала, что холл кажется другим, если смотреть на него через отверстие. Разве это не интересно? Это все равно, что смотреть на жизнь других людей. По-моему, одно из самых увлекательных занятий – наблюдать за людьми, когда они не знают, что за ними наблюдают. Может, Бог поступает именно так. Представь Его видящим все, что мы делаем, и записывающим это в большую книгу. Но этим занимается ангел, верно? Сколько же таких ангелов должно быть – великое множество, и у каждого книга. Смотри! Кто это разговаривает с твоим отцом? Сейчас они подошли к твоей матери. Они выглядят испуганными. Ты дрожишь, Говард! В чем дело?

– Дрожу? Вовсе нет. – Он уставился на родителей, которые выходили из холла через прикрытый гобеленом проход к двум лестницам, ведущим к комнате, откуда было возможно пройти в часовню. – Вечно ты воображаешь Бог знает что, Пилар.