|
Этот мужлан не брал меньше: он был уверен, что община выиграет тяжбу, и помирился за деньги. Если вы отдадите Руксей, у вас ничего не останется. - Мне много и не нужно, - возразил барон, - я проживу недолго. - Однако у вас аппетит людоеда! - Действительно, но, сколько я ни ем, ноги у меня все больше и больше слабеют. - От работы на токарном станке, - заметила баронесса. - Право, не знаю! - Мы выдадим Розали за господина де Сула. Если вы подарите ей Руксей, то следует сохранить за собой право пользоваться имением, а я дам им восемьдесят тысяч франков в процентных бумагах. Дети останутся с нами; думаю, что они будут счастливы. - Нет, я отдам им Руксей совсем. Розали любит его. - Что за пристрастие к дочери! Вы даже не спросите меня: может быть, я тоже люблю Руксей? Немедля позванная Розали узнала, что в первых числах мая состоится ее свадьба с г-ном Амедеем де Сула. - Благодарю вас, маменька, и вас также, папенька, за то, что вы стараетесь устроить мою судьбу; но я не хочу замуж, мне и с вами хорошо. - Фразы! - сказала баронесса. - Вы не любите господина де Сула, вот и все. - Если хотите знать правду, то за господина де Сула я никогда не выйду. - О, эти “никогда” девятнадцатилетней девушки! - воскликнула баронесса, язвительно улыбаясь. - Но это “никогда” девицы де Ватвиль! - ответила Розали. - Надеюсь, папенька, вы не намерены выдать меня замуж без моего согласия? - О, конечно, нет! - сказал бедный барон, с нежностью глядя на дочь. - Отлично, - сухо закончила баронесса, сдерживая свою досаду, досаду святоши, внезапно встретившей непослушание, - потрудитесь же, господин де Ватвиль, сами пристроить свою дочь! Подумайте хорошенько, Розали: если вы не выйдете замуж по моей воле, то не получите от меня ни гроша. Ссора, возникшая таким образом между баронессой и бароном, ставшим на сторону дочери, зашла столь далеко, что Розали пришлось провести лето вместе с отцом в Руксей: жизнь в особняке де Рюптов стала для нее невыносимой. В Безансоне узнали, что мадемуазель де Ватвиль наотрез отказала господину де Сула. Жером и Мариэтта, поженившись, поехали в Руксей, чтобы впоследствии заменить Модинье. Барон восстановил и переделал дом по указаниям дочери. Узнав, что эти переделки обошлись почти в шестьдесят тысяч франков, что Розали и ее отец велели построить даже оранжерею, баронесса поняла, что ее дочь не так-то проста. Барон купил несколько участков, вдававшихся клином в его земли, и еще одно именьице стоимостью в тридцать тысяч франков. Г-же де Ватвиль сообщили, что, оставшись без нее, Розали показала себя настоящей хозяйкой: она изучала способы извлечения дохода из Руксей, сшила себе амазонку и ездила верхом; отец чувствовал себя с нею счастливым, не жаловался больше на нездоровье, даже потолстел и сопровождал ее во всех прогулках. Незадолго до именин баронессы главный викарий приехал в Руксей, посланный, наверное, г-жою де Ватвиль и г-ном де Сула, чтобы содействовать примирению матери с дочерью. - Эта маленькая Розали неглупа, - говорили в Безансоне Сделав благородный жест, заплатив девяносто тысяч за работы, произведенные в Руксей, баронесса посылала теперь мужу на расходы около тысячи франков в месяц: она не хотела, чтобы ее в чем-нибудь упрекали Отец и дочь согласились вернуться к пятнадцатому августа в Безансон и остаться до конца месяца. После обеда главный викарий отвел Розали в сторону, чтобы поговорить с ней о замужестве и дать ей понять, что не следует больше рассчитывать на Альбера, о котором уже с год не было никаких известий. |
