Миссис Скайлер с минуту молчала. Затем последовал короткий кивок, что для этой скупой на эмоции женщины было равносильно крепким объятиям.

– Безукоризненно, – сказала она. И тут же вздохнула: – Элизабет. Выйди вперед, пожалуйста.

Элиза, в свою очередь, с трудом удержалась от вздоха. Ей следовало бы знать, что легко она не отделается.

Анжелика и Пегги разошлись, как театральный занавес, и Элиза шагнула вперед. На ней было платье, в котором она ходила весь день, насыщенно лилового цвета, с легкими складками на юбке, но без всяких обручей и кринолинов, лишь слегка присборенное, чтобы виднелись более темные нижние юбки. Спереди лиф украшали фиолетовые кружева, практически скрывшие декольте, да и то, что они не прятали, почти полностью прикрыла изысканная кружевная шаль, сплетенная самой Элизой.

Миссис Скайлер ничуть не изменилась в лице, но, щупая рукав платья Элизы, как до того Пегги, сильно ущипнула дочь. Той с трудом удалось не поморщиться.

– Это… хлопок? – ужаснулась миссис Скайлер.

Элиза с гордостью кивнула.

– Выращенный и сотканный в Америке, в провинции Джорджия. – И тут же покачала головой. – Я хотела сказать, в штате Джорджия.

Миссис Скайлер отвернулась от средней дочери еще до того, как та закончила, и ее темные глаза нашли Дот, стоявшую у стены за спиной хозяйки.

– Мне казалось, я выбрала бордовое платье для мисс Элизы.

– Дот не виновата, мама, – вмешалась Элиза. – Просто бордовый не подходит к моему оттенку кожи, слишком темный.

Миссис Скайлер по прежнему не отводила взгляда от Дот.

– Если бы девочка проводила меньше времени на солнце, как я и велела, – заявила она, обращаясь не к дочери, а к ее горничной, – то не было бы таких проблем. У нее веснушки, как у селянки, какому джентльмену это понравится? Немного пудры, чтобы осветлить кожу, и платье будет смотреться по королевски.

– Да, мэм, – согласилась Дот.

– Мама, – снова начала Элиза, – я считаю, что истинные патриотки должны во всем быть примером. Как можем мы носить экстравагантные наряды и лакомиться изысканными блюдами и десертами, когда многие наши солдаты замерзают в лохмотьях и перебиваются с хлеба на воду!

Миссис Скайлер не сразу нашлась с ответом. Но затем сказала:

– В любой момент в доме появятся больше сотни гостей со всей провинции, среди которых не меньше дюжины – достойные холостяки. Твои сестры прекрасно подготовились ко встрече с ними, но ты, увы, судя по всему, решительно настроена отпугнуть их, скрыв все те достоинства, которыми так щедро одарил тебя наш Господь. Будь этот мир чуть лучше, тебе бы удалось привлечь мужа своим умом, но в этом мире мы, женщины, должны умело разыгрывать те карты, что нам сдали. Ты наденешь бордовое платье, приобретенное мной для тебя – за весьма значительную сумму, между прочим, – и парик, напудришься и спустишься к гостям с улыбкой на лице, будь эта улыбка фальшивой или искренней. И на все это у тебя есть час.

Элиза почувствовала, как кровь приливает к щекам, и с сожалением подумала, что, нанеси она чуть больше пудры, гневный румянец был бы не столь заметен.

– Нью Йорк больше не провинция, – возразила девушка. – Он является штатом с четвертого июля 1776 года.

Миссис Скайлер закусила губу. Прежде чем снова заговорить, ей пришлось сделать глубокий успокаивающий вдох.

– Молодые люди не любят скучные наряды, – отрезала она, – не говоря уже о девушках, которые знают явно больше, чем они сами.

Женщина снова повернулась к Дот.

– Ты оденешь мисс Элизу в выбранное мной платье и не выпустишь из комнаты до тех пор, пока ее кожа не станет белее снега.

– Нет, – заявила Элиза, – она этого не сделает.