Когда гонцы из Петербурга прибыли в Гатчину, Павел сначала подумал, что его должны арестовать, но, узнав о случившемся, оказался близок к припадку. Более всего объясняли это тем, что в тот же день перед обедом Павел, любивший всё таинственное и чудесное, рассказал своим приближённым, что накануне ночью просыпался несколько раз от одного и того же: ему казалось, что некая неведомая сила поднимает его и заставляет парить в небе. Когда он спросил у своей жены, почему не спит и она, то Мария Фёдоровна ответила, что и она испытывала всю ночь тревогу.

Павел, не медля ни минуты, помчался в Петербург, за ним ехал длинный хвост возков, карет и открытых экипажей.

В девятом часу вечера Павел и Мария Фёдоровна прибыли в Зимний дворец. На площади перед дворцом стояли тысячи петербуржцев.

Александр и Константин встретили Павла в гатчинских мундирах, желая с первого момента встречи символизировать свою сыновнюю покорность и желание следовать гатчинским установлениям и принципам.

Павел с женой и сыновьями быстро прошёл к Екатерине в опочивальню и застал её без сознания. Из беседы с медиками стало ясно, что часы императрицы сочтены.

Вслед за тем Павел удалился в одну из угловых комнат дворца и, собрав возле себя нужных людей, начал отдавать первые приказания. Сыновья в эти мгновения были при нём.

Одним из первых появился любимец Павла Алексей Андреевич Аракчеев. Он примчался из Гатчины в фельдъегерской тележке, без шинели, в одном мундире, и ехал так скоро, что даже рубашка его оказалась забрызганной грязным снегом.

Александр, увидев это, повёл Аракчеева к себе в покои и там дал ему свою чистую рубашку. (Потом Аракчеев всю жизнь будет хранить её и завещает похоронить его в этой рубашке). Так символично началась дружба Александра с Аракчеевым.

Отдав первые распоряжения, Павел направился в кабинет матери и сам стал собирать и запечатывать все находившиеся там бумаги, особенно ревностно отыскивая всё, что касалось престолонаследия.

6 ноября, без четверти десять утра, Екатерина умерла, не приходя в сознание. Павел стал императором, а его старший сын из великого князя превратился в цесаревича — наследника престола.

Глава 2

ЦЕСАРЕВИЧ

В первые часы Павел предпринимал лихорадочные меры по приданию своему восшествию на престол полной законности. Понимая, что одной легитимностью не обойтись, Павел прежде всего вспомнил о гвардии.

В ночь на 7 ноября в своих полковых дворах были приведены к присяге все гвардейские полки. В два из них тотчас же были назначены шефами Александр и Константин: первый — в Семёновский, второй в Конный полк.

10 ноября в Петербург вступили гатчинские войска и тут же побатальонно были распределены по гвардейским полкам, чтобы стать образцом для подражания.

Ещё до этого к присяге были приведены все сановники, оказавшиеся в Петербурге, а также Сенат, Синод и генералитет.

Одновременно был написан манифест и генерал-прокурор граф Самойлов объявил о вступлении Павла на престол. Манифест был оглашён уже 6 ноября. В нём Александр был официально объявлен наследником престола. Тогда же он был назначен и военным губернатором Петербурга.

Первое задание, полученное им от отца-императора, было более чем символичным: вместе с назначенным комендантом Петербургского гарнизона Аракчеевым и двумя офицерами расставить у ворот Зимнего дворца новые будки для часовых на манер гатчинских.

На другое же утро начались вахт-парады в присутствии Павла и его сыновей, а по окончании первого из них Павел в сопровождении Александра совершил верховой выезд в Петербург.

Город присмирел. Жители столицы страшились нового царя. Причём чем больший чин имел тот или иной его обыватель, тем большим был его страх перед императором. Но, пожалуй, более прочих боялись Павла его сыновья. Полковник конной гвардии Н. А. Саблуков писал: «Оба великих князя смертельно боялись своего отца, и, когда он смотрел сколько-нибудь сердито, они бледнели и дрожали как осиновый лист.