Ужин кончился в половине десятого. После этого Павел ушёл к себе в спальню и велел вызвать к нему полковника Н. А. Саблукова, эскадрон конногвардейцев которого охранял замок.

Когда Саблуков приехал в Михайловский замок, ему было приказано забрать свой караул, ибо Павел не доверял конногвардейцам, шефом полка которых был Константин Павлович. Им на смену в караул заступили гвардейцы Преображенского и Семёновского полков.

В последние часы перед осуществлением заговора Палён сказал собравшимся у него на квартире гвардейским офицерам:

— Господа! Государь приказал вам объявить, что он службою вашей чрезвычайно недоволен, ежедневно и на каждом шагу примечает ваше нерадение, леность и невнимание к его приказаниям, так что ежели он и впредь будет замечать подобное, то разошлёт всех по таким местам, где и костей ваших не сыщут. Извольте ехать по домам и старайтесь вести себя лучше.

Одновременно Палён приказал раньше обычного закрыть заставы, чтобы не пропустить Аракчеева, ехавшего в Петербург по приказу Павла. И этот шаг оказался удачным: Аракчеев был остановлен у заставы и не пропущен в город.

Вечером 11 марта братья Зубовы устроили большой ужин, пригласив всех генералов и многих офицеров, на которых можно было более или менее положиться. Чарторижский свидетельствует, что их было 120 человек. Большинство из них ничего не знало о заговоре, но, услыхав о том, что он существует, все гости Зубовых дали согласие принять в нём участие. Особенно упорно говорил Платон Зубов о том, что великий князь Александр в отчаянии от бедствий России и согласен спасти отечество, низвергнув отца-императора и заставив его подписать отречение от престола. (Как видим, ни ранее, ни перед самым финалом заговора никто не говорил об убийстве Павла, всё время подчёркивая, что речь идёт всего лишь об отречении от престола).

Зубовы и Палён уверили всех, что Александр с планом знаком, и даже утверждали, что он сам стоит во главе заговора.

Затем Палён уехал во дворец, вскоре возвратился и сообщил, что всё идёт по плану, Александр совершенно покоен и ждёт, что все они помогут ему совершить задуманное.

Палён и Зубовы пили мало, остальные же были сильно навеселе и вышли из дома двумя партиями, каждая по 60 человек.

Во главе первой партии шли братья Зубовы, Платон и Николай, и генерал Л. Л. Беннигсен. Они шли прямо к Михайловскому замку. Вторая партия, возглавляемая Палёном, пошла к Летнему саду, обходя замок с другой стороны.

Плац-адъютант, оказавшийся в рядах заговорщиков, знавший по своей должности все двери и переходы замка, провёл первую колонну до туалетной комнаты императора, находившейся рядом с его спальней.

Молодой дежурный камер-лакей, увидев толпу вооружённых людей, стал кричать, но его убили, отбросили в сторону и... остановились, напуганные его криками.

Николай Зубов предложил бежать, но Беннигсен решительно возразил:

— Как! Вы довели нас до этого места и предлагаете теперь отступление? Мы слишком далеко зашли. Отступления для нас не может быть, иначе мы все погибнем. Бутылка раскупорена, надо из неё пить. Вперёд!

Беннигсен узнал о заговоре на ужине у Зубовых, но именно он предрешил его исход. Впрочем, есть мнения историков, что Беннигсен сильно преувеличил свою роль во всём этом деле.

Ворвавшись в спальню, как рассказывал Беннигсен, они обнаружили насмерть перепуганного Павла, спрятавшегося в складках портьеры возле наглухо забитой двери, некогда ведущей в спальню к императрице Марии Фёдоровне.

Павла вытащили из-за портьеры и усадили за стол, требуя подписать акт об отречении от престола, уже заранее приготовленный Платоном Зубовым. Но Павел отказался что-либо подписывать, хотя и трясся от страха.

В это время раздались крики за входной дверью — это подошла группа Палена. Однако бывшие в спальне Павла заговорщики не знали, кто там — их сотоварищи или верные Павлу войска, — и бросились бить и душить Павла.