|
— Я сожалею. Искренне сожалею обо всем. Я никогда не знала, через что тебе постоянно приходится проходить, думала, что все это мужское самолюбование, комплекс мачо и тому подобное. Я просто не понимала. А теперь понимаю. Я была не права. Относительно множества вещей. — В этом ты не одинока. Я тоже сожалею обо всем, что не заладилось на протяжении всех этих лет. Пэм воздела руки, как бы сдаваясь. — Ладно, я думаю, на сегодняшний день довольно нам обоим переживаний. Он протянул руку. — Мир? Она вложила пальцы в его ладонь. — Мир. Но вдруг она подалась вперед и легонько поцеловала его в губы. От неожиданности его обдало горячей волной. — А это для чего? — Не строй иллюзий. Я думаю, нам лучше по-прежнему оставаться в разводе, но это не значит, что я все забуду. — Так давай оба помнить обо всем, что было? — Честное предложение, — ответила она, а помолчав, добавила: — А как быть с Гари? Как мы поступим? Он должен знать правду. Об этом Малоун до сих пор не задумывался. — Узнает. Дадим ему немного времени, а потом мы, все трое, поговорим по душам. Не думаю, что это что-нибудь изменит, но ты права, он заслуживает правды. Он заплатил по счету, и они пошли туда, где стояли Торвальдсен и Гари. — Я буду скучать по этому парню, — проговорил Торвальдсен. — Из нас с ним получилась отличная команда. Пэм и Малоун уже знали обо всем, что произошло в Австрии. — Мне кажется, что приключений у него уже было более чем достаточно, — сказала Пэм. — Да, — согласился Малоун, — пора возвращаться в школу. Мне жаль, что вы угодили в такую переделку. Он знал, что Торвальдсен поймет смысл его слов. Они разговаривали об этом накануне. И хотя его охватывал страх, когда он представлял Гари, бросающегося на вооруженного пистолетом мужчину, втайне он испытывал гордость. В жилах мальчика текла не его кровь, но от Малоуна ему передалось достаточно, чтобы он во всех отношениях был именно его сыном. — Вам пора отправляться. Они втроем направились в конец сквера, где их поджидал Джеспер с машиной Торвальдсена. — Тебе тоже досталось, дружище? — спросил Малоун. Мужчина лишь кивнул и улыбнулся. Накануне вечером Торвальдсен рассказал ему, что Джеспер едва выдержал два дня в компании Маргарет Херманн. Ее отпустили в субботу, когда датчанин и Гари вылетели обратно в Данию. Судя по тому, что поведал Торвальдсен относительно отца и дочери Херманн, их семейным отношениям было сложно позавидовать. Их связывали кровные узы, но ничего больше. Малоун прижал к себе сына и сказал: — Я люблю тебя. Позаботься о маме. — Она в опеке не нуждается. — Не зарекайся. Затем он повернулся к Пэм. — Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. — То же самое я могу сказать тебе. Теперь мы по крайней мере знаем, как прикрыть спины друг друга. Они не рассказали Гари о том, что произошло на Синае, и никогда не расскажут. Торвальдсен дал согласие на то, чтобы взять Хранителей под свою опеку и снабжать их средствами для поддержания монастыря и библиотеки. Уже имелись планы создания электронного архива манускриптов, кроме того, они договорились набрать новых достойных людей, в результате чего ряды Хранителей должны были значительно пополниться. |
