Третья программа осчастливила его мыльным сериалом. «Ты знаешь, Ракель, твоего Альберто вчера видели в ресторане с…»

    И вот так – все четырнадцать каналов, чтоб их разорвало. Только на одном Ивану попался древний, очень милый советский мультфильм. Да и тот кончился через минуту.

    Чувствуя, что начинает звереть, Иван вырубил звук и потянулся к телефону. А впрочем… кому он собирался звонить? Монохорд с Пархатым явятся только завтра, а Глеб и Марина не услышат, сколько ни жми на телефонные кнопки… Палец между тем проворно набрал номер Риты-Поганки, сам собой всплывший в памяти. «Сестрёнка…» А что?!! Вот сейчас он поговорит с ней, а потом высвистает на улице частника и заявится в гости, как тогда. С тортом и кагором. Только не на задворки Бассейной, в зловещую тень «Гипертеха», а на благополучную Красноармейскую… Выяснит, кто это там таким басом лаял прошлый раз в трубку… Проверит заодно, бросила ли курить, как он ей велел…

    Минуту спустя Кудеяр свирепо хмурился и сам готов был отправиться за сигаретами в ближайший ларёк. К телефону никто не подходил. Возле уха звучали длинные гудки, холодные, равнодушные. Куда-то подевалась и сама Рита, и бабушка Ангелина Матвеевна, и даже неугомонный престарелый сосед. Скудин опустил трубку, пытаясь сопротивляться внезапно накатившему ощущению жути. Что-то произошло. Мгновенная и тотальная эпидемия. Нейтронная бомба сразу на всех, и мир вымер. Сделался безлюдным, как обратная сторона Луны…

    И в это время телефон зазвонил сам. Вот так примерно в импортных «ужастиках» и раздаются звонки с того света. Иван даже помедлил секунду, прежде чем снять трубку. Но всё-таки снял.

    – Иван Степанович? – услышал он голос Марининого отца. – Иван Степанович, извините, я вас там от ужина не отрываю?..

    Господи, как же обрадовался ему Кудеяр. Город за окном снова заселялся людьми, медленно выплывая из небытия.

    «Бду, бду, бду!»

    – Ну, кисонька, давай. Ещё разик!

    Веня показывал Коту Дивуару кусок аппетитнейшей краковской колбасы, однако тот упорно игнорировал все призывы. Отвернулся и с вальяжным видом улёгся на полу, только кончик хвоста нервно подёргивался. Хватит, мол, третий дубль! Сколько можно? Достали! Где молоко за вредность?.. Придумали, понимаешь, фигню – жилетку на трёх пуговицах, очень удобную с их точки зрения. И добро бы просто жилетку, так на ней ещё карман, а в кармане железяка! Весом никак не меньше полутора фунтов. И вот он, Кот Дивуар, бегай им с ней туда-сюда, словно в цирке дедушки Дурова! Да ещё поворачивайся по команде!.. Налево-направо!.. Ну уж нет, ни один уважающий себя кот этого не делал, не делает и делать не будет. Даже у Куклачёва, укротителя вольных мышеловов, которого Кот Дивуар про себя считал живодёром…

    Веня Крайчик отложил колбасу, взял кота под микитки и вместе с жилеткой и прочим поднял к самому своему лицу.

    – Оцарапает… – предостерёг Альберт. И сморщился так, словно рыжий свободолюбец уже оцарапал, да не Веню, а его самого.

    Веня только нетерпеливо мотнул головой.

    – Он его назвал биомассой, – тихо и очень проникновенно сказал молодой научный сотрудник, глядя Коту Дивуару прямо в глаза. Жёлтые и весьма, между прочим, умные. – Ты понимаешь, коташка? Он его назвал биомассой…

    – Биологическим материалом, – вполголоса поправил Альберт.

    – …Но ты-то, благородный зверь, ты-то, в отличие от некоторых, должен помнить добро! Помнишь, как он тебе тогда сметаны в буфете купил?!!

    – Мяу, – сказал кот.