В этот момент в библиотеку ворвался Печатник!

Твою ж мать!

— Бегите! — гаркнул Еремей, рванув ему навстречу. — Запомните: красная кнопка!

Вокруг мажордома возникло переливающееся защитное поле.

Я бросил взгляд на потайную дверь. Старый механизм действовал медленно, но протиснуться уже можно. Наверное…

И тут библиотека внезапно заполнилась огнём!

Сразу вся, целиком!

Я ощутил быстро нарастающий жар. Корешки стоявших на полках книг чернели прямо на глазах.

Метнуться к тоннелю!

Но пламя уже образовало вокруг нас с Еремеем плотную гудящую стену!

Проклятье! Неужели опять⁈ Я не так давно умирал в огне, чтобы забыть, как это было!

Тело скорчило от нахлынувших образов и вдруг вернувшейся из прошлого нестерпимой, сводящей с ума боли!

Нет, только не это! Только не снова!

Но что я мог поделать, чёрт возьми⁈ Я был всего лишь гомункулом…

Рвануть сквозь огонь, и будь, что будет⁈

Но дверь в спасительный тоннель находилась метрах в шести от меня, и в пламени я уже потерял её из виду…

Легкие горели, глаза слезились, одежда на мне тлела!

Печатник легко отшвырнул бросившегося на него Еремея вместе с его защитным полем. Старик отлетел в дальний угол библиотеки и исчез в огне.

Чёрная фигура медленно двинулась на меня, покачивая зажатым в руке клинком.

Нет, в этот раз я не скорчусь на полу в ожидании смерти! Что угодно, только не это! В этом мире у меня есть надежда, и я не откажусь от неё!

Стараясь не обращать внимание на то, что кожа покрылась пузырями, во рту пересохло, глаз застилала солёная пелена, а дышать было уже практически нечем, я резко опустился на пол и начал делать упражнение, которое отрабатывал чаще других, ибо именно оно быстрее всего помогало сосредоточиться и увидеть как внутренне Древо, так и энергию микрочастиц.

Но, увы, как я ни пытался, ничего не получалось!

Печатник был уже совсем близко. Ему порождённый им же огонь страшен не был. И он не спешил. Смаковал момент. Наверное, думал, что я дрожу от ужаса.

Но вместо страха меня заполняла злость. Этот урод не только убил тех, кто дал мне кров, но и пытался отнять шанс на новую жизнь и бессмертие!

Тёмные волны стремительно растущей ярости накатывали на меня, затопляя целиком! В какой-то момент я даже перестал чувствовать, как горит моя плоть.

Печатник остановился, нависнув надо мной неотвратимой дланью жестокой судьбы. А затем начал поднимать полыхающий меч.

Будь же ты проклят, грязный ублюдок! Всею силой своей божественной души проклинаю тебя — всем огнём и ядом, и тьмой, что несу я в себе сквозь время и пространство!

И в эту секунду передо мной вспыхнуло Древо! Но сейчас оно выглядело иначе: вокруг его ствола обвился сотканный из первобытного мрака змей!

А затем вся боль пожара разом обрушилась на меня — словно прорвало невидимую плотину!

И я закричал!

Как не кричал никогда в жизни. Звук рвался из моих горящих лёгких неудержимо, словно все законы физики и ограничения плоти перестали существовать!

Мой полный ярости и ненависти вопль стёр бушующее вокруг пламя, снёс пылающие шкафы и то, что осталось от заполнявших их ещё недавно книг, а затем сокрушил стены и пошёл дальше!

Защитное поле Печатника, застывшего передо мной с занесённым клинком, лопнуло, как мыльный пузырь, и чёрная фигура разлетелась на куски, превратившись в кровавый, бесформенный фарш, разбросанный по руинам, в которые превратилась библиотека!

Я постепенно приходил в себя.

Всё тело было как открытая рана.

Попробовал пошевелиться, и в глазах потемнело.

Проклятье! Вот же хреново, сраное гадство!

Но что вообще произошло⁈ Как я сделал… вот это всё⁈

Глазам не верилось, что мой крик произвёл такие разрушения.