В его душе остался единственный древний страх — страх перед этим живым трупом, который схватил его за горло и собирается утащить за собой на речное дно…

— Я все отдам! — прошептал Василий едва слышно. — Я отдам тебе этот чертов конверт!

— Давай! — согласился утопленник, и ледяная рука немного ослабила хватку.

Василий попытался встать, но ноги плохо слушались его.

Тогда ледяные руки утопленника подхватили его, дернули кверху и поставили на ноги. Переставлять ноги Василий кое-как мог, и он потащился в сторону гостиной — безвольный, бессильный, как спущенный шарик или тряпичная кукла.

Оказавшись в гостиной, Василий на секунду застыл, словно в его душе опять шевельнулись смутные сомнения. Тогда безжалостный утопленник встряхнул его, как мешок с костями, и снова легонько сдавил горло ледяной рукой.

— Ну, где конверт? — спросил он загробным голосом. — И не хитри, компаньон, со мной такие шутки не проходят!

— Я… я не хитрю… — с трудом выдавил Василий. — Тут он… тут, под паркетом…

Он кивнул в сторону тумбы с телевизором.

— Доставай! — Утопленник подтолкнул его в спину.

Василий сдвинул тумбу в сторону, огляделся, увидел на столе пилочку для ногтей. На секунду в его голове мелькнула мысль: а не ткнуть ли Сергея этой пилочкой в горло?

Но тут же он отбросил ее — один раз он его уже убил, не помогло… А уж сейчас-то вряд ли поможет против этого чудища с зеленым лицом такое хлипкое оружие!

Он опустился на колени, подцепил пилочкой вторую от стены паркетину, вытащил ее. Под полом обнаружилась темная пустота, на дне которой смутно желтел конверт.

Тот самый конверт, за обладание которым сильные и страшные люди рвали друг другу глотки, как бойцовые собаки.

— Вот он! — Василий сунул руку в тайник, вытащил конверт и протянул его покойнику. — Ну что, теперь ты доволен?

Против воли в его голосе прозвучало раздражение.

Сергею хорошо — он уже мертв, а значит, может никого и ничего не бояться…

Да право, мертв ли? Ведь машину нашли, но она была пуста…

Василий снова взглянул на своего страшного гостя.

Эта мертвенно-зеленоватая кожа в страшных отметинах… этот замогильный голос… Все это было какое-то ненатуральное, как реквизит для фильма ужасов с умеренным бюджетом.

Как он мог поверить в такую инсценировку?

Василий не успел додумать эту мысль до конца.

Подозрительный покойник резко выбросил вперед правую руку, высыпав на паркет перед Василием горстку странного серебристого порошка. Комната тут же наполнилась густым зеленоватым туманом, сквозь который мерцали яркие искры. Василий закашлялся, закрыл руками мгновенно заслезившиеся глаза. У него слегка закружилась голова, показалось, что он вовсе не здесь, не в этой квартире, больше того — он не взрослый, серьезный и, чего уж греха таить, довольно скверный человек, а маленький ребенок, которого родители первый раз привели в цирк, где все такое яркое, удивительное — канатоходцы, летающие гимнасты в блестящей облегающей одежде, клоуны в огромных башмаках, лошади, танцующие вальс, а самое главное — фокусник, у которого из шляпы выскакивают кролики и собачки…

Василий тряхнул головой и пришел в себя.

Зеленоватый туман рассеялся, после него остался только странный, волнующий запах.

И вместе с этим туманом исчез страшный гость с мертвенно-бледным, изъеденным рыбами лицом.

Василий обежал всю квартиру — его нигде не было.

Он застыл на месте, пытаясь собраться с мыслями.

Может быть, посещение утопленника ему только померещилось? Может быть, у него от волнений, страхов и усталости начались галлюцинации?

Эта мысль была очень неприятной, но все же не такой ужасной, как правда.