— Это действительно так. Когда дело касается выпивки, алкоголика ничем не запугаешь. Их страх перед собой перевешивает любые другие страхи, пока они не осознают всю его беспочвенность и бессмысленность. Нет, испугать их невозможно, но вы-то не алкоголик, вас еще не затянуло, поэтому стращать вас просто нет смысла. Я привел вас сюда только с одной целью: посоветоваться, что мне делать дальше.

— Ну, — замялся Джеф, — а разве другого выхода нет?

— Нет. И времени у меня в обрез. Мне, возможно, дадут поболтаться здесь еще несколько дней, чтобы подбить все дела, но сегодня — практически мой последний день, если только что-нибудь не произойдет. К концу дня я должен принять решение и добыть деньги, иначе я банкрот.

— А вы уверены, что ничего не сможете сделать для парня здесь?

— Ну как я могу? Совершенно очевидно, что помочь ему могут только те, кто делал операцию, специалисты. Вопрос в том — даже если отбросить чисто этические соображения, — стоит ли вообще давать шанс моим пациентам, вы ведь видели только часть из них. Откровенно говоря, я не слишком преуспел в их лечении. И ничуть не приблизился к решению этой проклятой проблемы алкоголизма. Но...

— Что заставляет вас думать так, док?

— Что? — раздраженно переспросил док. — Я ведь только что объяснил.

Он запнулся и взглянул на Джефа. Его серьезное и несколько озадаченное лицо вдруг озарила радостная улыбка.

— Знаете что, док? Я больше никогда в жизни не притронусь к спиртному.

Док сощурился и скривил губы.

— Я, конечно, очень рад, что вы осознали опасность. Но если бы я брал по доллару с каждого алкоголика, который обещал мне...

— Но я и вправдурешил завязать, — объявил Джеф. — Алкоголик там или нет — мне вообще-то не очень нравится это слово, — пусть я лучше буду парнем, который не может и не собирается пить.

Сердце у доктора громко застучало. Костистое лицо расплылось в широкой улыбке.

Хотя бы один! Хоть одного вытащить, сознавать, что все усилия не напрасны. Но если это возможно с одним...

—Почему вы так вдруг решили, Джеф?

— Не знаю. Вернее, знаю, но не могу слова подыскать. Во всяком случае, не сейчас. Может быть... вы ведь не выставите меня сегодня?

— Нет, черт вас возьми, — нам еще надо кое-что обсудить.

— Со мной все в порядке, могу хоть сейчас ехать. Но мне хотелось бы поговорить с ребятами, с Берни и с генералом; извиниться за то, что я выступал за обедом.

Док уже был готов одобрительно кивнуть, но сдержался. Он должен быть уверен на все сто.

— Ну, не знаю, — начал он. — В общем-то Берни вас оскорбил. Они все вели себя скверно, позволили вам поставить себя в глупое положение, наорали на вас, не хотели с вами разговаривать. Зачем же вам...

Джеф добродушно рассмеялся:

— Вы же отлично знаете, что мне это необходимо. Иначе я весь изведусь, как уже сотни раз бывало.

Док громко хлопнул его по спине:

— Джеф, все в ваших руках! Если у вас не получится, я просто...

— Получится, — заверил его Джеф.

— Надеюсь. Господи, так хочется верить... Ладно, пойдемте отсюда.

Джеф замешкался.

— А с ним что будет, док?

Лицо дока на минуту омрачилось.

— Да уж, — тихо произнес он, — действительно...

— А вы всерьез со мной советовались? На самом деле хотели узнать мое мнение?

— Ну, точно не скажу, — замялся доктор Мэрфи. — Но раз уж я вас спросил...

— Честно говоря, не знаю, что делать, док.