Анатолий Матвиенко. Алло, Милиция? 2Алло, милиция? – 2
Глава 1
Прошу не отождествлять персонажей книги с их прототипами, ныне живущими или ушедшими в мир иной. Происшествия и поступки людей, в ней описанные, – плод авторского вымысла, без попытки соблюсти достоверность и хронологию событий.
Утром в понедельник по коридору общаги прокатился непередаваемый смрад. Егор, возвращаясь из туалета, зажал нос двумя пальцами. Пока собирался на службу, в комнату забежала Настя. – Егорушка, милый! Сделай что нибудь! На ваш этаж заселили четырёх вьетнамцев. Они жарят на кухне солёную селёдку. – Говорить с ними пробовали? – Не выходит… – Настя всплеснула руками. В этот раз она была без косметики, что выдавало чрезвычайную срочность. Неподведённые глаза, тем не менее, оставались яркими, излучая гнев. – Лопочут по своему. И продолжают разводить вонищу. – Комендант? – Сказали ему. Слышать не хочет. Иностранцы, понимаешь. Уважение надо иметь. – Ясно. Прокурор Лунинецкого района! За мной. На кухне орудовал субъект роста ниже Насти, на всякий случай отставшей: вход без противогаза был небезопасен. Даже Гриня тормознул у порога. Не особо утруждаясь разговорами с азиатским братом по разуму, Егор вытащил мусорное ведро и поставил рядом с плитой. Вьетнамец что то пробормотал, сначала тихо, потом начал возмущаться, увидев, как указательный палец Егора выразительно ткнулся в сторону рыбы, а потом – мусорки. Сорвался на крик, когда вонючая стряпня полетела в ведро. – Вали с кухни! – посоветовал ему Гриня. Но желтолицый друг решил по своему. И напал. Трудно сказать, почему атаку в некоторых школах восточных единоборств рекомендовано начинать с ударов ногой в прыжке. Ожидая чего то подобного, Егор без труда поймал драчуна за щиколотку и дёрнул на себя. Через миг тот лежал мордой в кафель с выкрученными за спину руками. Со всем уважением к иностранному гражданину, как велел комендант. – Гриня! Подкинь пару полотенец. Далее последовала забавная сцена. Вьетнамец с плотно связанными руками и ногами только тихо постанывал, когда руки и ноги соединились в едином порыве. Взяв его за узел, словно чемодан за ручку, Егор понёс студента на первый этаж. Гриня не отставал и готов был опоздать на зачёт ради такой небывалой сцены. Никому в голову не пришло бы не то чтобы бить и связывать иностранных студентов, советские граждане даже не дышали в их сторону. В начале девятого комендант уже заседал за рабочим столом. – Я вам сюрприз принёс, Пал Ильич! Скрученное в полицейскую «ласточку» тело Егор взгромоздил прямо на стол. Опираясь на нижние рёбра, торчащие из худющего тела, сооружение приобрело некоторую устойчивость: живот – вниз, конечности – вверх. – С ума сошёл Евстигнеев?! Это же узкогла… Иностранец, мать его, – поправился комендант. – Напавший на белорусского студента с использованием запрещенных приёмов карате. Простите, дорогой Пал Ильич, но наша с вами дружба кончилась. Одолжите мне бумагу и ручку, буду писать на вас заявление ректору… Уточню, ваша военная пенсия позволит прожить без зарплаты после увольнения? Открывши рот для гневной тирады, отставник вдруг забулькал и опустился в кресло. – Что… что ты хочешь сказать, сволочь? – Что во вверенном вам общежитии грубо нарушены все мыслимые и немыслимые правила. Перечислить? Правила пожарной безопасности – раз! Этот комнатный уродец так раскалил сковороду, что на ней бушевало пламя. Правила санитарии, потому что в жилых помещениях невыносимый смрад, это два. Нарушен общественный порядок, потому что эта бесхвостая макака ударила советского студента – меня. |
