– Шедевр Борисовской фабрики мебели и музыкальных инструментов. Если на ней сыграешь, сам Ричи Блэкмор тебе в подмётки не годится.

Возможно, это был специальный прикол для новичков. По сравнению с ней «Музима» из ГДР – это «Фендер». От привычных гитар неизменным был только разъём для джека.

Включив, Егор услышал негромкий, но мерзкий гул из колонки. Борисовское недоразумение отчётливо фонило. Наладил далеко не сразу, как только трогал колок шестой струны, первая тут же теряла строй. Регуляторы тембра проектировал, наверно, студент кулинарного техникума.

Что любопытно, в течение десяти минут, пока он объезжал шестиструнного непокорного мустанга, никто не проронил ни звука.

Добившись очень условного предела совершенства, чуть хуже, чем у музыкантов в переходе метро «Щёлковская» в 2022 году, Егор встал у микрофона и начал:

Time, it needs time

To win back your love again

I will be there

I will be there…

Гитара уже на четвёртой строчке жалобно мяукнула, теряя строй и испохабив любимый егоров хит «Скорпов».

Он снял её и, отсчитав сто рублей, положил их на комбик перед Мулявиным.

– Владимир Георгиевич, можно, я её выкуплю?

– Зачем?

– Чтобы разбить о ступеньки филармонии. На ней даже под фанеру не сыграешь.

– Нельзя. На гитаре инвентарный номер, это государственное имущество, – ответил Мулявин, чьи усы зашевелились от улыбки, а среди музыкантов прошелестел одобрительный шепоток.

– Тогда дайте хотя бы какой нибудь болгарский «Орфей», я не знаю. Хотел показать вам пару песен на английском, могут пригодиться в иностранных турне.

– Муля, дай ему «Гибсон», – заступился Кашепаров, Мулявин кивнул.

После пятничной встречи Егор заучил имена и внешность артистов.

– Спасибо.

Он ещё раз спел, теперь от начала и до конца, Still Loving You («Всё ещё люблю тебя»), потом добавил:

– Я думал и над русским вариантом слов, для советской сцены.

Лес, русский лес…Сколько костров, партизанских огнейТы ночью скрывал, таил ты в ночи…

– Стоп стоп, – перебил Мулявин. – Мелодия неплохая, и английские слова тоже. Но уж если мы возьмём, то русский и белорусский вариант текста напишем сами.

– А что так? Ведь и по белорусски подходит. Лес, рускі лес… Колькі кастроў, партызанскiх агней ты ноччу хаваў, ты ноччу хаваў, – спел Мисевич, точно попадая в мотив.

– Костёр по белорусски – вогнішча, – засмеялся Кашепаров. – Эх, москали вы наши москали…

– Заканчивайте базар, – оборвал Мулявин. – Я сейчас включу запись. Спой про Мандалай. Ту, что в ресторане. Готов подписать с тобой авторский договор как с композитором, если худсовет одобрит.

– Нет проблем. Только ноты вы уж как нибудь сами. Я не умею закорючки в линейках рисовать.

Он сыграл. Потом ещё несколько песен. Специально для зарубежных гастролей парням почему то особо понравилась песня Holding Out for a Hero из репертуара Бонни Тайлор, только чуть переделать слова, чтоб она не звучала как женская.

Егор поздно спохватился, что «Всё ещё люблю тебя» и «Герой» – хиты 1980 х годов, они скоро появятся в репертуаре реальных авторов. Поэтому добавил My heart will go on из «Титаника», длинные проигрыши и невысокий темп – как раз проходные для Мулявина. В английском тексте не очевидно, какого пола партнёр, к которому обращён спич, и если не видеть клипа Селин Дион со словами Near, far, wherever you are (Рядом, далеко, где бы ты ни был), зритель воспримет их как «где бы ты ни была», если песню споёт Кашепаров.