«Мы снова начинаем торг? — Пленница вывернула голову, стараясь поймать его взгляд. — И что же я получу, если выступлю на твоей стороне?»

Тело колдуньи, сковавшее само себя, нелепо, по-змеиному изогнулось, напряглось. Чжао-цзы скользнул насмешливым взглядом по рукам, вросшим в бока, по ногам, сросшимся одна с другой. Спросил:

«А разве я тебе что-то предлагаю?»

«А разве тебе не нужен союз со мной?»

«Мне нужны твои знания, твоя память и… — он помедлил, — и твоя сила».

Да, она тоже лишней сейчас не будет.

Пленница вымученно улыбнулась:

«Демон, мы ведь уже обсуждали это. Ты смог пленить меня, но тебе не под силу взять то, чего я не желаю отдавать. Я не откроюсь тебе, если не захочу».

«Откроешься». — Чжао-цзы склонился над пленницей и широко улыбнулся.

Белые зубы на желтом лице, глаза-щелочки. Такие улыбки не предвещают ничего хорошего. Такие улыбки пугают.

«Пусть не мне, но ты все равно отдашь то, что знаешь и что умеешь, колдунья. И случится это быстрее, чем ты думаешь. Гораздо быстрее».

* * *

— Все дело в Стене, — хмуро произнес Угрим.

И замолчал.

Огадай и Феодорлих озадаченно переглянулись. Тимофей недоуменно смотрел на князя.

Бельгутая с ними уже не было: нойона отослали к ханской свите. Едва выйдя с Тропы и закрыв за собой колдовской путь, Угрим первым делом тщательно осмотрел Бельгутая. Не обнаружив на нем следов опасного колдовства, князь долго говорил с татарином и внимательно всматривался в глаза нойона, стараясь понять, о чем успел расспросить того чужой маг, что хотел выведать и как намеревался использовать полученные сведения. Видимо, только ради этого Угрим и спас Бельгутаю жизнь. Князь вытянул из кочевника все, что мог, но не выглядел удовлетворенным. Разгадать планы противника ему так и не удалось.

Наверное, поэтому Угрим не спешил прокладывать новую Темную Тропу. Пока он объяснял ситуацию союзникам и, возможно, осмысливал ее сам.

— В Стене все дело, — повторил князь. И умолк опять.

Пауза затягивалась.

— При чем тут стена, урус? — пробормотал Огадай.

— Это очень длинная стена, — отозвался Угрим.

— Мои нукеры брали штурмом разные стены, — пожал плечами хан. — И неважно было, какой они были длины и какой высоты!

— Ее построили в восточных землях, — продолжал князь, не обращая внимания на слова Огадая. — И она не похожа на прочие стены. Она тянется от горизонта до горизонта.

Огадай прищурился:

— Погоди, коназ! Я знаю, о чем ты говоришь! Это Длинная Стена народа хань. Но я никогда не слышал о том, чтобы она была неприступной.

— Хань? — задумчиво пробормотал Угрим. — Значит, Стену обороняет ханьский колдун…

Хань? Ханьский? Тимофей мысленно попробовал на языке незнакомое слово. Раньше он о таком народе не слышал.

— Какая разница, кто ее обороняет? — раздраженно брызнул слюной Огадай. — Эту стену неоднократно преодолевали наши тумены.

— Преодолевали потому, что ее не защищал по-настоящему сильный маг, — процедил Угрим. — Маг, у которого есть две Черные Кости. И который к тому же, умеет использовать силу Стены по своему усмотрению.

— Не понимаю! — прорычал хан. — Какая у стены может быть сила? Как простая стена может помочь колдуну или шаману, коназ?

Угрим вздохнул:

— Не простая, хан, в том-то и дело, что не простая.