- Деньги и драгоценности тоже подлог?

- Конечно. Все это было подложено.

- Сомневаюсь, мистер Ткела, что это был подлог. По свидетельству медэксперта, состояние мистера Барта в момент осмотра было крайне тяжелым. Деньги же и драгоценности, найденные в вашем номере, были тщательно спрятаны. Кто же мог их так искусно спрятать, если не вы? Находящийся в состоянии шока мистер Барт?

- Необязательно он. Это могли сделать его сообщники.

Брэдли надолго занялся изучением собственных ногтей. Наконец сказал:

- Сообщники. Всюду сообщники. Знаете, мистер Ткела, мы запросили сведения на вас. И, в частности, узнали, что какое-то время вы были полицейским. Так вот, неужели вы, как бывший полицейский, не видите, как нелепо выглядит эта ваша ссылка на сообщников мистера Барта? Какие сообщники? Откуда? Мистер Барг весьма уважаемый член общества, коммерсант. В Эпсоме, несмотря на то что он иностранец, его все отлично знают. Но даже если отбросить все это и принять на веру, что у мистера Барта есть какие-то мифические сообщники, неужели вы думаете, что я, шеф-инспектор эпсомской полиции, не проверил бы возможность проникновения сюда, в «Шератон», посторонних? Я это сделал. И поверьте мне, сделал весьма тщательно. Опросил всех: портье, горничных, дежурного констэбля, других возможных свидетелей. Все они в один голос утверждают: на втором этаже, там, где находятся номера люкс, с утра и до настоящего момента не было замечено ни одного постороннего человека. - На секунду приподнявшись на носках, Брэдли покачал головой: - Увы, мистер Ткела, факты говорят против вас. Именно поэтому я и вынужден объявить вам: вы арестованы.

- Черт, Брэдли… - Сказав это, Мухаммед замолчал. Он явно сдерживал себя. Постояв, сказал нарочито тихо: - Брэдли, хотите выслушать мое мнение?

- Конечно, мистер Мухаммед. Я готов выслушать мнение любого человека, если оно поможет выяснить обстоятельства дела.

- Так вот, Брэдли, мое мнение: все это чушь. Чушь и оговор. В Эпсом мистера Ткела пригласил я. Я лично. Лич-но, вы понимаете?

- Прекрасно понимаю, мистер Мухаммед. Но приглашенный кем угодно, даже вами лично, мистер Ткела вполне мог…

- Стойте, Брэдли. Стойте, дайте мне договорить. До этого нас связывали неплохие отношения. Поэтому, думаю, вы дадите мне договорить? Дайте мне договорить. Дайте, а потом делайте, что хотите. Дадите?

Брэдли снова принялся изучать облюбованную им где-то наверху точку. Вздохнул:

- Конечно, мистер Мухаммед. Говорите, и обещаю: больше я ни разу вас не перебью.

- О, черт… Мухаммед скривился. - Ладно, Брэдли. Давайте не будем доводить дело до ссоры. Забирайте мистера Ткела. Забирайте, но учтите: завтра вам все равно придется выпустить его под залог.

- Ради бога, сэр. Вопрос о выпуске под залог решаем не мы. Это дело суда.

- И еще одно, Брэдли. Ради наших хороших отношений я попрошу вас поместить его в отдельную камеру. И вообще создать более менее сносные условия. Хорошо?

- Вообще-то поблажек арестованным мы не делаем. Но ради вас, сэр, я сделаю все, чтобы до утра мистер Ткела не испытывал никаких неудобств.

- Спасибо, Брэдли. - Мухаммед взял Жильбера за локоть: - Месье Ткела, запомните: я с вами. Сегодня же я подключу к вашей истории всех своих лучших адвокатов.

- Спасибо, мистер Мухаммед.

- Запомните: с сегодняшнего дня. И еще одно: все, что вы рассказывали мне в машине по пути сюда, я отлично помню. Вы понимаете, месье Ткела?

- Прекрасно понимаю, - ответил Жильбер.

- Держитесь. Я пошел. Да, у вас будут какие-нибудь просьбы на сегодня? Пока я не ушел?

- Никаких просьб.

- Подумайте, месье Ткела. Если у вас вдруг что-то возникнет, связаться со мной сегодня вы уже не сможете.