Действительно, она оказалась неглубокой — в три человеческих роста. Конан поднял факел над головой, и все вокруг засияло, засверкало, вспыхнуло мириадами искр холодного огня…

Он стоял около входа в обширную полукруглую пещеру; с потолка свисало множество неохватных сталактитов, похожих на хрустальные колонны в цитадели сказочной Повелительницы Зимы. Намертво вмороженные в пол, тут и там стояли ледяные скульптуры в человеческий рост: вот старик поднял руку, словно защищаясь от кого-то, вот маленький мальчик указывает пожилой женщине куда-то вдаль, а вот — поверженный воин, бессильно склонивший голову на плечо…

Всего было фигур двенадцать. Но откуда тут? И кто — или что — их скульптор?.. Конан обошел изваяния, вглядываясь в их лица и поражаясь их удивительному сходству с живыми людьми. Ледяные скульптуры, ледяной пол, ледяные стены, ледяной потолок мерцали и переливались всеми цветами радуги, стоило Конану пошевелить факелом. Он прислушался, округ стояла мертвая тишина, и, хотя неведомо каким образовавшиеся здесь ледяные люди настораживали киммерийца, он не почувствовал никаких признаков опасности. Здесь было гораздо холоднее, чем снаружи, воздух обитал горло, но в боковой стене пещеры находился неровный разлом, и в нем — нет никаких сомнений! — ярко светило жаркое солнце.

Поскальзываясь на каждом шагу, киммериец приблизился к пролому, выглянул.

Пологий склон вел вниз, теряясь в туманной дымке, а дальше расстилалось целое море песка…

Пустыня.

Они все-таки дошли! Горы не убили их! Сердце киммерийца переполнилось восторгом, и он мигом забыл о зловещих скульптурах.

— Конан! — вдруг раздался сверху гулкий голос Ловара, и эхо заметалось под ледяными сводами: «Ко-нан! …ааа…нан! …нан!»

— Я здесь! — закричал он в ответ.— Сюда, я выход нашел!

Северянин вернулся к веревке и помог друзьям спуститься.

— Туда,— указал он.— Там выход. Там конец нашим мытарствам. Мы перешли через горы, а?!

И, не в силах сдержать восторг, Конан громко расхохотался. Спустя мгновение смеялись уже все… Лишь Толстяк не разделял общей радости.

Но горы не собирались так просто отпускать людей, дерзнувших проникнуть в их владения.

— Смотрите! — крикнула Луара, разом посерьезнев.

Толстяк тоненько заверещал.

Раздался тихий треск, шорох… Одна за другой ледяные фигуры поворачивали к ним свои белые головы, смотрели I на людей незрячими глазами. По полу потекли струи белесого тумана.

Конан отбросил в сторону факел и выхватил меч.

Протягивая к ним несгибающиеся руки, медленно, с трудом переставляя ноги, с которых при каждом шаге сыпалась ледяная крошка, скульптуры неотвратимо надвигались. Две из них — юная девушка в шубе до пят и худощавый мальчик в сшитом из шкур плаще — уже загораживали выход. Остальные сжимали людей в смертоносное кольцо Стояла полная тишина.

Неожиданно дохнуло такой стужей, по сравнению с которой холод всех горных вершин мира казался лишь прохладой летнего вечера.

— Что это? — испуганно спросила Луара.

— Это,— медленно проговорил Конан, не отводя глаз от приближающихся фигур,— это «живой мороз»…

Стражи гор теснили людей к противоположной от выхода стене…

— Что же делать, Конан? — в панике закричал Омигус.— Нас же всех сейчас сожрут!..

— Ловар, ты говорил, что холод тебе не страшен…— торопливо проговорил киммериец.

Колдун беспомощно покачал головой:

— Нет, варвар, боюсь, против этого моя сила не поможет…

Вдруг одна из фигур быстро метнулась к Ки-шон. Вскрикнув, цирковой маг оттолкнул девушку в сторону — и вовремя: статуя лишь задела левую руку кхитаянки… Впрочем, и этого оказалось достаточно.