– Хенрик всем показал фотографии. На них очередь из людей, желавших получить вакцину, стояла вдоль стены с внедренным в нее устройством. Понимаешь, вакцину нельзя вывезти с острова. Никак. Устройство, делающее укол, выполнено в виде модуля, весом сотни тонн, защищенного оболочками из бетона и стали, да еще вмурованное намертво. Ни взломать его, ни транспортировать ни у кого не получилось. К тому же попытки взлома выявили еще и наличие активной защиты.

– Но зачем? Зачем этому Вильману нужно было оставлять вакцину в таком неудобном виде, если он хотел спасти людей?

– Не хотел он никого спасти, – Денис махнул рукой. – В том и дело. Этот Вильман – ублюдок. Именно он создал вирус и выпустил его в мир. Именно на его совести миллиарды погибших и миллиарды мутантов, заселивших Землю. Но никого из нас тогда это не интересовало. Всех одолела эмоция, понимаешь? А эмоция чаще всего сильнее любых доводов разума. Всех, кроме Кира.

– Но ты же говорил вроде, что именно Кир покинул поселение.

– Да. Только он отправился не на Готланд.

Такого Дарья услышать точно не ожидала. Однако, кроме удивления, ее, словно молнией, ударила и другая мысль. Ведь она сама, зная о Готланде, тоже предпочла другой путь. Интуиция?

– Куда же тогда? – осторожно спросила она.

– Понимаешь, нас там так одолели эмоции, что мы упустили главное. Ну, не все мы, конечно. Кир не упустил и его ближайшие соратники тоже. Но основная масса поддалась идее получения вакцины любым способом и любой ценой. Люди реально были готовы топать пешком до Балтики, не имея, как ты верно подметила, ни малейшего представления, что именно ждет их в пути. Но не это главное. Никто из нас не сфокусировал внимание на том, почему сам Хенрик, с огромным риском для жизни покинул Готланд и отправился в неизвестность.

– Это вообще за гранью моего понимания, – призналась Дарья. – Мне трудно понять, зачем вы свое поселение покинули, если могли там жить с водой, едой, не рискуя подвергнуться нападению мутантов и имея возможность отразить любое нападение диких. А как понять человека, добровольно покинувшего Готланд, я вообще не понимаю. Мы рискуем своими короткими жизнями, да и то предпочли бы не делать этого. А он рискнул длинной жизнью, о которой мы можем только мечтать. Я правда не знаю, что его могло к этому подвигнуть.

– Долг перед видом, – коротко ответил Денис. – Готланд – это ловушка для трусов. Для таких трусов, как Рахим, который других подбил, и для таких трусов, кто пошел с ним, вроде меня.

– При чем тут трусость?

– Да при том, что единственная причина была, способная выгнать людей из поселения, это страх перед неизбежной мутацией. Неужели непонятно?

– Но это естественный страх! – возразила Дарья. – Он не имеет отношения к трусости.

– Еще как имеет! Ты просто не все знаешь про Готланд. Готланд с его стеной Вильмана – это ловушка. Ловушка для трусов и дураков. Вакцина Вильмана, как рассказал Хенрик, не уничтожает заразу. Она подменяет ее другой. Да, человек уже не мутирует, доживет до старости…

– Что еще нужно? – удивилась Дарья.

– Но она делает людей бесплодными, – закончил фразу Денис. – Навсегда. Всех.

– Так это даже прикольно! – Дарья улыбнулась. – Можно позволить себе секс, не думая об опасности беременности.

– Опасности? – Денис не понял.

– Ясно, проехали, – отмахнулась девушка. – Данный аспект человеческой жизни находится за пределами понимания мужского мозга.

– Тьфу на тебя, – Денис то ли обиделся, то ли сделал вид.