Однажды, когда Ньюмен зашел к мадам де Сентре, слуга попросил его немного подождать, пока госпожа освободится. Ньюмен стал прогуливаться по гостиной, разглядывая книги дамы своего сердца, вдыхая аромат ее цветов и любуясь гравюрами и фотографиями, и вдруг услышал, как у него за спиной открылась дверь. На пороге стояла пожилая женщина, которую, как ему помнилось, он не раз, приходя и уходя, видел в вестибюле. Высокая, прямая, она была одета в черное, а на голове у нее красовался чепец, форма которого, если бы Ньюмен разбирался в подобных тонкостях, сразу давала понять, что вошедшая — не француженка, чепец был явно английского происхождения. Бледное лицо женщины казалось грустным, усталые тусклые глаза смотрели с британской прямотой. С минуту она робко, но внимательно глядела на Ньюмена, а потом быстро сделала чопорный английский книксен.

— Мадам де Сентре просит вас: благоволите подождать еще несколько минут, — проговорила незнакомка. — Она только что вернулась и сейчас закончит одеваться.

— Я готов ждать сколько угодно, — ответил Ньюмен, — передайте, пожалуйста, пусть не спешит.

— Благодарю вас, сэр, — тихо сказала женщина, но вместо того чтобы вернуться к хозяйке, вошла в комнату, огляделась и, подойдя к столу, принялась перекладывать книги и какие-то безделушки. Ее внешность показалась Ньюмену такой респектабельной, что он побоялся заговорить с ней как со служанкой. Минуту-другую он расхаживал взад и вперед по комнате, а она прибирала на столе и поправляла занавеси. Наконец по отражению в зеркале, мимо которого он проходил, Ньюмен заметил, что женщина стоит, опустив руки, и внимательно на него смотрит. Она явно хотела вступить с ним в разговор, и, поняв это, он постарался ей помочь.

— Вы англичанка? — спросил он.

— Да, сэр, — быстро ответила женщина тихим голосом. — Я родом из Уилтшира.

— И как вам Париж?

— О, я об этом не думаю, сэр, — так же быстро и тихо ответила она. — Слишком давно я тут живу.

— Вот как! Так вы здесь уже давно?

— Больше сорока лет, сэр. Я приехала с леди Эммелин.

— Вы хотите сказать — со старой мадам де Беллегард?

— Да, сэр. Я приехала с ней, когда она вышла замуж. Я была камеристкой миледи.

— И с тех пор так у нее и служите?

— Служу в семье. Моя госпожа взяла в камеристки женщину молодую. Я уже стара. Сейчас у меня нет определенных обязанностей. Но я за всем понемножку присматриваю.

— Но вы крепкая и бодрая, — сказал Ньюмен, отмечая, как прямо она держится, как румяны ее щеки, хотя последнее обстоятельство, вероятно, объяснялось ее преклонным возрастом.

— Слава Богу! И слава Богу, на здоровье не жалуюсь, сэр. Слишком хорошо знаю свой долг — не стала бы ползать по дому, кашляя и отдуваясь. Но я уже стара, сэр, и только поэтому осмеливаюсь обратиться к вам.

— Говорите, говорите! — с интересом подбодрил ее Ньюмен. — Меня вам бояться нечего.

— Да, сэр, мне кажется, вы добрый, я ведь вас уже видела.

— На лестнице, да?

— Да, сэр, когда вы приходили к графине. Позволю себе заметить, что это случалось часто.

— Верно! Я частенько сюда наведываюсь, — засмеялся Ньюмен.