— Я очень хотела познакомиться с вами, — снова сказала герцогиня. — C’est positif! Прежде всего я обожаю ту, на ком вы собираетесь жениться, это самое очаровательное создание во всей Франции. Смотрите, обращайтесь с ней хорошо, не то вы обо мне услышите. Правда, с виду вы человек добрый. Мне говорили, что вы — фигура необычная. Чего только я о вас не наслышалась. Да, да! Это все правда?

— Не знаю, что вам рассказывали, — ответил Ньюмен.

— О, о вас ходят легенды. Мне говорили, что карьера у вас была очень переменчивая, очень bizzáre. Кажется, десять лет назад вы основали на вашем Западе целый город, где проживает сейчас миллион человек? Или полмиллиона? И вы — единственный владелец этого процветающего поселения и посему сказочно богаты. И станете еще богаче, если только не будете дарить дома и земли без всякой выплаты ренты всем, кто обязуется не брать в рот сигары. И, как нам сказали, вас через три года сделают президентом Америки.

Герцогиня поведала эту престранную «легенду» гладко и бесстрастно, и Ньюмену подумалось, что все это прозвучало так, словно знаменитая старая актриса прочла отрывок из комической пьесы. Не успела герцогиня закончить, как наш герой разразился громким неудержимым смехом.

— Дорогая герцогиня, дорогая герцогиня, — забормотал извиняющимся тоном маркиз.

К дверям комнаты сразу подошли несколько гостей посмотреть, кто позволяет себе смеяться над герцогиней. А та продолжала свой монолог тихо, спокойно и уверенно — будучи герцогиней, она не сомневалась, что ее слушают, а старушечья любовь поболтать делала эту великаншу безразличной к мнению окружающих.

— Нет, я вижу, вы человек очень примечательный. Иначе вы не смогли бы расположить к себе нашего доброго маркиза и его достойную матушку. Их милость не всякому удается заслужить, это люди требовательные. Я вот и сама не уверена, пользуюсь ли сейчас их расположением. Что скажете, Беллегард? Ведь теперь я знаю: чтобы вам понравиться, надо быть американским миллионером. Но главная ваша победа, дорогой сэр, — это то, что вы угодили графине. Она же разборчива, как сказочная принцесса! Просто чудо, что вы ее завоевали! В чем ваш секрет? Конечно, я не жду, что вы откроете его перед всеми этими господами, но заезжайте как-нибудь ко мне и явите ваши таланты.

— Секрет не мой, а мадам де Сентре, — ответил Ньюмен. — А заключается он в ее необычайном милосердии. Словом, о нем надо спросить у нее самой.

— Хорошо сказано! — воскликнула герцогиня. — Премило для начала. Как, Беллегард? Вы уже уводите месье?

— Я обязан выполнить свою роль, дорогой друг, — ответил маркиз, показывая рукой на других гостей.

— О, я знаю, какой вы усердный хозяин. Ну что ж, мое желание исполнилось, я познакомилась с месье. Он — умница! И пусть не возражает — так и есть. Прощайте!

Следуя за маркизом в другую комнату, Ньюмен спросил, чем знаменита эта герцогиня.

— Влиятельнейшая дама во Франции, — ответил Беллегард.

Затем он представил своего будущего зятя по меньшей мере двадцати персонам обоего пола, отбирая их, по-видимому, по тому, насколько в них проявлялся аристократизм. В одних случаях на лицах тех особ, с кем знакомили Ньюмена, было ясно написано, что они принадлежат к высшей касте, часто же он догадывался об этой принадлежности лишь благодаря кратким, но выразительным характеристикам, которые давал им хозяин дома. Среди его новых знакомцев были мужчины, как крупные и величавые, так и мелкие, суетливые, были дамы некрасивые, в пожелтевших кружевах и сомнительных драгоценностях, но встречались и прехорошенькие, чьи белоснежные плечи не прикрывали ни драгоценности, ни что-либо другое.