— Черт бы побрал ваши жесты! — воскликнул Ньюмен. — В том-то и беда со всеми вами, французами, — вы вечно обязаны делать какие-то жесты. Что ж! — добавил он. — Только не задерживайтесь там. А то, если вы увлечетесь жестами, придется отправить вас в Америку первым.

— Согласен, — ответил Валентин. — Когда вам угодно. Но если я уеду в Америку, у этого джентльмена не должно быть оснований считать, будто я спасаюсь от него бегством.

На этом они расстались.

В конце акта Ньюмен убедился, что Валентин все еще находится в ложе. Он снова прошел в коридор, надеясь встретить графа, а когда до ложи мадемуазель Ниош оставалось несколько шагов, увидел, что тот выходит из нее в сопровождении молодого человека, который составлял компанию прекрасной обитательнице ложи. Оба джентльмена с явной поспешностью уединились в отдаленном углу вестибюля и, остановившись, судя по всему, начали серьезный разговор. Держались они совершенно спокойно, но незнакомец раскраснелся и то и дело очень выразительно вытирал лицо платком. К этому времени Ньюмен поравнялся с ложей, дверь была приоткрыта, и, заглянув в нее, он увидел в глубине розовое платье. Не теряя времени, он вошел. Мадемуазель Ниош живо обернулась и приветствовала его радостной улыбкой.

— Ага, наконец-то вы решились заглянуть ко мне! — воскликнула она. — Вы, очевидно, не хотите разбрасываться любезностями. Ну что ж, момент выбран самый подходящий. Садитесь, пожалуйста. — На щеках Ноэми играл очень идущий ей легкий румянец, глаза заметно блестели. Можно было подумать, что она получила какое-то приятное известие.

— Здесь что-то произошло? — не садясь, спросил Ньюмен.

— Сейчас самый удобный момент меня навестить, — повторила она. — Двое джентльменов — один из них месье де Беллегард, удовольствием познакомиться с которым я обязана вам, — обменялись любезностями из-за вашей покорной слуги. И должна сказать, очень дерзкими любезностями. Придется им теперь скрестить шпаги, без этого не обойтись. Подумайте только, дуэль! Вот я и прославлюсь, — и мадемуазель Ниош захлопала в ладоши. — C’est ça qui pose une femme!

— Уж не хотите ли вы сказать, что Беллегард будет драться из-за вас? — с возмущением воскликнул Ньюмен.

— Вот именно, — и она посмотрела на него с вызывающей улыбкой. — Ах, где же ваша галантность? И если вы помешаете им, я затаю на вас обиду и жестоко отплачу.

Ньюмен в сердцах выругался: его гнев вылился в односложное «О!», которое он сопроводил неким географическим или, точнее, теологическим понятием из четырех букв, но мы предпочтем не приводить его на этих страницах. Не заботясь более о впечатлении, которое он произвел на особу в розовом платье, Ньюмен круто повернулся и вышел из ложи. В коридоре он столкнулся с шедшими ему навстречу Валентином и его собеседником. Последний прятал в карман жилета визитную карточку. Ревнивый почитатель мадемуазель Ниош был высоким крепким молодцом с мясистым носом и голубыми глазами навыкат; в его физиономии чувствовалось что-то тевтонское, а грудь украшала массивная цепочка от часов. Когда они подошли ко входу в ложу, Валентин подчеркнуто поклонился, предлагая своему сопернику пройти первым. Ньюмен дотронулся до локтя графа, давая понять, что хотел бы с ним поговорить. Беллегард ответил, что присоединится к нему через минуту. Он прошел в ложу вслед за краснолицым здоровяком, но спустя несколько минут вернулся в коридор, широко улыбаясь.

— Она невероятно польщена, — сообщил он. — Говорит, что мы устроим ее судьбу. Не хочу заниматься пророчествами, но вполне возможно, так и будет.

— Значит, вы собираетесь драться? — воскликнул Ньюмен.