После несколько нервной паузы, растянувшейся приблизительно на полчаса, ситуация прояснилась. Ньюпорт Лэнфорд сделал заявление для присутствовавших в здании газетчиков, из которого следовало, что Джима Конли увезли из здания полиции детективы Старнз (Starnes) и Кэмпбелл (Campbell). Они перевезли его в городскую тюрьму для того, чтобы… трам-пам-пам! барабанная дробь!… чтобы Конли встретился с Ньютом Ли.

Следует признать, что встреча двух важнейших свидетелей обвинения выглядела очень нехорошо во всех отношениях. Даже самый наивный человек понимал, что их свели вместе для того, чтобы они согласовали свои показания. Причём согласовали в интересах того, кто эту встречу организовал, т.е. стороны обвинения. Свидетелей натаскивали накануне судебного процесса, дабы они не запутались в показаниях!

Шеф детективов Ньюпорт Лэнфорд, прекрасно понимая, что обвинением допущено колоссальное нарушение, способное поставить под сомнение точность свидетельских показаний и их честность, заверил газетчиков, что такого больше не повторится (дословно: «This will never happen again»)! Этому можно верить, можно не верить, но нельзя отрицать того, что буквально накануне уголовного процесса защита получила замечательный повод говорить о «нечестной игре» обвинения, давлении на свидетелей и фальсификации их показаний.

На следующий день – 24 июля – появилась информация, что к судье Роану, находившемуся в своём доме в городе Ковингтон (Covington), в 45 км. от Атланты, приехал адвокат Рубен Арнольд (Reuben R. Arnold). Адвокат представил судье некие доводы в пользу отсрочки начала процесса.

Странные обстоятельства этой встречи, прошедшей в весьма приватной обстановке, вызвали недоумение журналистов. Солиситор Дорси, также узнавший об этой встрече, поспешил официально заявить журналисту газеты «The Georgian», что крайне встревожен попытками защиты максимально отсрочить процесс и настаивает на скорейшем начале суда. Далее в своём заявлении Дорси сообщил, что обвинение было готово уже 30 июня и с того времени судья Роан никак не может определиться со временем начала процесса, постоянно идя на уступки защитникам Лео Франка.

После напряженного телефонного разговора генерального солиситора Дорси с судьёй Роаном появилось сообщение, что дата начала судебного процесса всё-таки согласована – он должен начаться в воскресенье 27 июля. В тот день должен состояться отбор присяжных, который предстояло провести не судье, назначенному для ведения процесса (то есть Роану), а подменному судье Джону Пендлтону (John T. Pendleton). Не совсем понятно, чем обусловлена эта странность, поскольку в англо-саксонском праве отбором присяжных обычно руководит именно тот судья, которому в дальнейшем предстоит вести процесс. С чем именно связано изменение устоявшегося правила автор установить не смог, но самым вероятным кажется предположение о плохом самочувствии Леонарда Роана, который на протяжении ряда лет страдал от онкологического заболевания.

Отбор присяжных прошёл на удивление спокойно. Изучение американской истории правоприменения даёт массу примеров того, как отбор присяжных превращается в мучительную процедуру, растягивающуюся порой на несколько дней. Уже на этом этапе защита и обвинение порой сходятся в непримиримом клинче, не желая уступать друг другу. В данном же случае произошло нечто нетипичное – стороны процесса на удивление конструктивно подошли к этой чисто технической процедуре и всего за 1 день проделали всю необходимую работу, позволив тем самым начать рассмотрение дела по существу.