|
В горло отцу затолкали пачку жевательного табака, а голова его была расколота мощными ударами топора или лопаты. Джеймс заявил, что сквозь разошедшиеся кости черепа видел мозг. Рабочие, присутствовавшие при расправе, рассказали Джеймсу, как погиб его отец, однако никто из них не пожелал повторить сказанное полиции или коронеру — все они заявили, что находились вне сарая, когда Хьюг упал, подавившись табаком. Эта версия вполне устроила коронера, который постановил, что МакГоуэн умер от апоплексического удара, и травма его головы появилась ввиду неконтролируемого падения на землю.
Так обстояла ситуация в середине мая 1897 года, когда капитаны Шаак и Шюттлер явились к «мясному магнату» и провели некие переговоры за закрытыми дверями. Остаётся добавить, что в период с 7 мая [когда полиция приняла в работу заявление об исчезновении Луизы] и до 15 мая интерес полиции был сосредоточен в основном на районах и кварталах, расположенных окрест колбасной фабрики. Теперь же было решено сосредоточиться на самом предприятии и жилом доме семьи Лютгерт. Логика этого решения выглядит довольно странной, поскольку именно с жилого дома и следовало начинать поиск. Если говорить начистоту, то автор склонен думать, что именно так оно и было в действительности — то есть дом и фабрика осматривались с самого начала — но в силу неких причин этот осмотр либо не был доведён до конца, либо… появились некие предпосылки для проведения повторного осмотра. Во всяком случае, на эту странность следует сейчас обратить внимание — она отнюдь не единственная в этом деле. В своём месте нам ещё придётся хорошенько проанализировать действия полиции в этом расследовании и те результаты, которыми эти действия увенчались. Предполагая, что если с Луизой что-то и произошло, то на пути из спальни Льюса к её собственной спальне, полицейские тщательно осмотрели эту часть особняка Лютгертов. В результате были обнаружены бурые пятна на дверной панели со стороны спальни Луизы. Пятна эти были сочтены каплями человеческой крови, но в этом месте необходимо отметить, что развитие судебной медицины того времени не позволяло идентифицировать человеческую кровь. Пятна на дверной панели были распределены так, как будто они падали с некоего предмета, проносимого мимо двери. Этот вывод следует признать очень лукавым, и довольно сложно понять, как же именно они выглядели. У нас нет точного описания этих «кровавых следов» — мы не знаем их количества, размера, формы, точного расположения на дверном полотне [высота от пола, расстояние от петель]. Тем не менее полицейские посчитали, что капли попали на дверь с головы женщины, которую выносили из спальни на руках. Этот вывод, сам по себе довольно спорный, вызвал воодушевление детективов, которые решили, что идут в верном направлении, и продолжили осмотр дома с максимальной тщательностью. Рвение их оказалось вознаграждено! На кухне был найден пестик, покрытый бурыми пятнами, которые полицейские также сочли человеческой кровью. Таким образом, получалось, что убийство [или по крайней мере тяжёлое ранение] Луизы Лютгерт имело место в доме. В этой связи интересной представлялась деталь, на которую полицейские обратили внимание в первый же день обследования колбасной фабрики [точнее вечер 15 мая]. Они попросили показать им помещения заводоуправления. Осматривая их, они отметили необычную чистоту пола в кабинетах, что сильно контрастировало с общей неряшливостью обстановки. Капитан Шаак, узнав о необычной чистоте пола в заводоуправлении, глубокомысленно предположил, что преступник попытался играть с полицией. Лютгерт умышленно приказал самым тщательным образом вымыть пол в офисных помещениях, рассчитывая, что это отвлечёт внимание детективов от настоящего места совершения преступления — спальни Луизы.
Производственные помещения колбасной фабрики Адольфа Лютгерта на бульваре Диверси. |
