– Правда? – ледяным голосом произносит Тимоти. – А это где?

– В Вермонте, – отвечает Вэнден, не отрываясь от журнала.

Я смотрю на Сташа. Мне интересно, как он воспримет эту наглую и вопиющая ложь, но он как будто не слышит. Можно подумать, что он вообще не здесь, а где‑то совсем в другом месте, может быть, в другой комнате или в каком‑нибудь панк‑рок клубе  где‑нибудь в злачном районе. Все остальные ведут себя точно также, и это меня беспокоит, поскольку и мне, и всем известно, что Кэмден находится в Нью‑Хемпшире.

– А ты  где училась? – вздыхает Вэнден, когда до нее, наконец, доходит, что Кэмден здесь никого не интересует.

– Ну, я училась в Ле‑Росэ , – говорит Эвелин. – А потом в бизнес‑школе в Швейцарии.

– Я тоже училась в Швейцарии в бизнес‑школе, – говорит Кортни. – Только я – в Женеве, а Эвелин – в Лозанне.

Вэнден кидает журнал "Ложь (Deception )" рядом с Тимоти и усмехается – криво и по‑стервозному. Меня злит, что Эвелин терпит эту снисходительность Вэнден и не может достойно ответить, но благодаря виски J&B мой стресс уменьшился до такой степени, что я вообще молчу. Эвелин, вероятно, считает Вэнден милой девочкой, растерянной и смущенной, – человеком искусства . Прайс с Эвелин ничего не едят; я подозреваю, что это все кокаин, хотя и не уверен. Отхлебнув из стакана, Прайс берет в руки журнал «Ложь» и хмыкает.

– "Конец «Даунтауна», – восклицает он, тыкая в каждое слово заголовка. – Кого… трясет чужое горе?

Я почему‑то жду, что Сташ перестанет созерцать свою тарелку, но он продолжает смотреть на одинокий кусок суши, улыбаясь своим мыслям и качая головой.

– Эй, – произносит Вэнден так, словно ее глубоко оскорбили. – Это касается всех нас .

– Ой‑ой‑ой, – говорит Тим предостерегающе, – это касается всех нас? А как насчет резни в Шри‑Ланке, моя дорогая? Разве она нас не касается? Шри‑Ланка, а?..

– «Даунтаун» – клевый клуб в Виллидже, – пожимает плечами Вэнден. – И нас это тоже касается.

Неожиданно Сташ говорит, не поднимая глаз от тарелки:

– Это называется Тонка . – Похоже, он раздражен, но его голос звучит ровно и тихо. Он по‑прежнему смотрит на суши. – Не Шри‑Ланка, а Тонка. Понятно? Тонка.

Вэнден опускает глаза и кротко произносит:

– Ага.

– Ты, вообще, знаешь, что там происходит, в Шри‑Ланке? Как там сикхи сотнями убивают израильтян? – подначивает ее Тимоти. – Разве это  нас не касается?

– Кому ролл каппамаки? – бодро перебивает его Эвелин, поднимая поднос.

– Ладно, Прайс, не заводись, – говорю я. – У нас есть проблемы и поважней Шри‑Ланки. Конечно, внешняя политика – это важно, но у нас есть более насущные проблемы.

– Что, например? – говорит он, по‑прежнему глядя на Вэнден. – И кстати, почему у меня в соевом соусе плавает лед?

– Ну… – неуверенно начинаю я, – ну, нам надо покончить с апартеидом, это раз. Остановить гонку ядерных вооружений, побороть мировой терроризм и голод. Обеспечить надежную армию, предотвратить распространение коммунизма в Центральной Америке, установить мир на Ближнем Востоке, сделать так, чтобы вооруженные силы США не использовались за рубежом. Мы должны сделать Америку сильной и уважаемой мировой державой. Это не преуменьшает значение наших внутренних проблем, которые так же важны, а, может быть, и важнее . Необходимо улучшать медицинское обслуживание пожилых людей и делать его более доступным, контролировать распространение СПИДа и искать средства для борьбы с ним, оберегать окружающую среду от загрязнения и токсичных отходов; улучшать качество начального и среднего образования; ужесточить законы по борьбе с преступностью и распространением наркотиков.