— Ты мне говоришь правду?

— Ну, конечно, я говорю вам чистую правду! — с обидой в голосе проговорил мальчик. Тогда командир обратился к друзьям Амон-Ра:

— Ваш товарищ говорит мне правду? Вы подтверждаете его слова?

Однако ни один из друзей Амон-Pa не понял ни того, о чем спрашивал их этот вооруженный человек на каком-то странном и непонятном им языке, ни того, почему он так сердится. И поэтому ребята молчали и с недоумением слушали разговор Амон-Pa и всадника. А всадник, оттого, что не получает от них ответа, разозлился еще пуще и пригрозил им плеткой.

— Я спрашиваю у вас, были ли вы тоже у Горы Оливковых Деревьев? Приходил туда Мессия или нет? — и он зарычал так страшно, что дети поняли, в какой опасности они находятся.

— Почему вы не отвечаете? — спросил Амон-Ра своих друзей.

— Но мы же не поняли ни одного слова! О чем он спрашивает? На каком языке он говорит? — ответ Иорама был общим.

— Как это, на каком? Разве вы не слышите, на обычном языке!

— Нет, — сказал Иорам, — ты с ним говоришь на каком-то другом языке, мы не знаем этот язык!

Командир с нетерпением ждал ответа, а эти перешептывания детей на незнакомом языке буквально вывели его из себя.

— О чем вы там болтаете? — закричал он и ударил Амон-Pa по спине хлыстом.

Саломея вскрикнула и прикрыла Амон-Pa. Илья и Иорам тоже приготовились защищать своего учителя, но спокойствие Амон-Pa остановило их. Амон-Ра и сам не мог разобраться, что же происходило: он говорил то, что подсказывало ему сердце, а язык сам произносил слова. Вот и сейчас его язык произнес:

— Господин, мои товарищи не могут ответить вам, ибо они не знают вашего языка!

— А ты откуда знаешь итальянский? — заинтересовался командир, и голос его прозвучал чуть-чуть помягче.

— В течение целого года я жил в Италии, оттуда и помню.

— Так ты говоришь, что Иисус не приходил к Горе Оливковых Деревьев?

— Да, господин.

— А что делает там народ? Разве только вы возвращаетесь домой?

— Нет, почему? Большая часть народа сразу пошла в Галилею, им очень хотелось увидеть Иисуса Христа. Среди них было много больных и калек, и они надеялись, что Иисус исцелит их.

— А остальные?

— Остальные разойдутся рано утром. Идти ночью они побоялись.

— А почему же тогда ушли вы? Не страшно идти ночью? — допытывался командир.

— Мы тоже боялись, господин. Но у нашего товарища, — Амон-Pa указал на Иорама, — отец лежит при смерти. Он не мог оставаться там, а мы не хотели бросать его одного. Командир задумался. Потом обернулся к своим подчиненным:

— Вы слышали, что говорит этот мальчик? Как нам быть?

Один из всадников сказал, что верить этому сопляку не стоит, и лучше ехать к Горе Оливковых Деревьев и самим во всем убедиться. Остальные же, почувствовав намерение командира, посоветовали вернуться обратно и не терять времени зря.

— Этот мальчик, ясное дело, не врет, — смело сказал кто-то, — зачем нам тратить время. Давайте вернемся и доложим все начальнику, пусть он и решает, как быть!

Многие поддержали эту мысль. Командир, немного подумав, согласился.

— А что будем делать с детьми? — спросил он своих спутников. — Оставим их или возьмем с собой?

— Как же мы их возьмем? Да и зачем? Они нам будут только обузой в пути.