Что ж, программа будет выполнена. Станем поэтами и жидами, не будем никому нравиться. А жизнь заберут в свои руки те, кто в «Сайгон» не ходил. Даже в качестве посетителей.

    А пройдет еще лет десять - и настанет эпоха унитазов.

    * * *

    -  …Ты что смурной такой? - донесся до Сигизмунда голос Аськи. - Пошли лучше покурим. Слушай, у тебя курить есть?

    -  Курить есть.

    Они вышли на Владимирский. Уже совсем стемнело. Мимо грохотали трамваи. Трамваи были красные и желтые, совсем старенькие, - без всякой рекламы, без идиотски жизнерадостных призывов «Отдохни! Скушай ТВИКС!». Машин было значительно меньше. Иномарок и вовсе не встречалось.

    Аська зорко бросила взгляд направо, налево, знакомых не приметила, полузнакомых отшила вежливо, но решительно. Алчно потянулась к сигизмундовым сигаретам и вдруг замерла, разглядывая пачку в тусклом свете, падавшем из окна.

    -  Что ты куришь-то?

    Сигизмунд, обнищав, перешел на «Даллас».

    -  Ну ты крут! Это что, американские? Ты че, фарцовщик?

    -  Нет.

    Аська затянулась, поморщилась. Посмотрела на Сигизмунда.

    -  «Родопи»-то лучше.

    -  Лучше, - согласился Сигизмунд. И вспомнив, снял с шеи феньку. - Держи.

    -  Ты это правда? Я думала, ты шутишь.

    -  Какие тут шутки. Владей. Она тебе удачу принесет. Мужа рыжего по имени… Вавила.

    Аська-Херонка засмеялась.

    После сайгоновского кофе Сигизмунду вдруг показалось, что мир наполнился звуками и запахами. Их было так много, что воздух сгустился.

    И вдруг от короткого замыкания вспыхнули троллейбусные провода. Прохожие сразу шарахнулись к стенам домов. Сигизмунд обнял Аську-Херонку за плечи, и они вместе прижались к боку «Сайгона».

    Сигизмунд был счастлив. Над головой горели провода, бесконечно тек в обе стороны вечерний Невский, и впервые за много лет Сигизмунд никуда не торопился. Он был никто в этом времени. Его нигде не ждали. Его здесь вообще не было.

    Он стоял среди хипья, чувствуя лопатками стену. Просто стоял и ждал, когда приедет аварийная служба и избавит его от опасности погибнуть от того, что на него, пылая, обрушится небо.

    И «Сайгон», как корабль с горящим такелажем, плыл по Невскому медленно, тяжело и неуклонно.

    * * *

    На прощание Аська поцеловала Сигизмунда, сказала «увидимся» и нырнула обратно в чрево «Сайгона». Сигизмунд пробормотал, поглядев ей в спину:

    -  Увидимся, увидимся…

    И перешел Невский. В кулаке он сжимал десять копеек, которые Аська сунула ему, чтобы он, бедненький, мог доехать до дома.

    Сигизмунд чувствовал, что время истекает. Анахрон беспокойно ворочался под страной Советов в недрах земли. Но уходить из оруэлловского года без трофея не хотелось. Подумав, Сигизмунд зашел в книжный магазинчик, над которым светилась надпись «ЛЮБИТЕ КНИГУ - ИСТОЧНИК ЗНАНИЙ». Этой надписи долго еще жрать электричество - ее снимут одной из последних, заменив на какую-то рекламу.

    На прилавках лежала невообразимая серятина. Процветал соцреализм: городской роман, деревенская проза, литература лейтенантов - теперь уже престарелых лейтенантов.