- эй… Пон-йал?

    Да. Карро. THE CAR. Тачка, по-нашему. Име-е. Только вот кто-то более хоросий име

    - е «форд» и этот «форд» стоит прямехонько перед гаражом, так что карро сегодня может спать спокойно.

    -  Завтра поедем кататься, - обещал он Лантхильде. - И ни одну суку не станем подвозить.

    -  Хвас ист сука?

    * * *

    Когда они уже легли спать и Лантхильда прильнула ему под бок, Сигизмунд вдруг еще раз прокрутил в голове давешний вечерний разговор. Разговор оставил неприятный горчащий осадок.

    Дело даже не в том, что Лантхильда якобы полюбила его ради какого-то баснословного «богатства». Он понимал, что это не так. Дело в том, что ее наивная вера еще больнее подчеркнула всю его несостоятельность.

    Ну и ладно. По крайней мере, есть у него в жизни одна чудесная девушка, которую никто не отберет. Вот эта, белобрысая. С длинным носом. Которая тут на руке у него пристроилась и сопит себе в две дырки. Меркантильная, хитроумная Лантхильда.

    На мгновение вспомнил о золотой луннице, что висела в шкафу. Отнюдь не признак бедности.

    Глава тринадцатая

    День был белый. Валил снег. У машины непрерывно работали «дворники». Притихшая Лантхильда сидела рядом с Сигизмундом, смотрела в окно. Он подъехал к Исаакиевскому собору, припарковался. Они вышли.

    Исаакий, громадный, как мамонт, тонул в бесконечном снегопаде. Впереди, совсем смутно за пеленой падающего снега, перед стройным зданием Манежа угадывались озябшие Диоскуры. Сигизмунд крепко взял Лантхильду за руку. Они перешли дорогу и вышли на Сенатскую площадь.

    На них через заснеженную реку глядел университетский берег Невы: Двенадцать коллегий, дворец Петра, дворец вороватого жизнелюбивого Меншикова, а дальше

    -  провалы линий… Васильевский остров, город в городе, земля обетованная, обитаемый остров…

    -  Кто? - спросила Лантхильда, дергая Сигизмунда за руку. И, путая языки, повторила: - Хто?

    Впереди, на глыбе Гром-камня, высился Медный Всадник.

    -  Это, Лантхильда, Петр Великий. Царь. Кђниг. Кинг. Поняла?

    Лантхильда не ответила. Обошла Петра кругом. С другой стороны памятника озябшая свадьба с визгливым хохотом распивала шампанское. Толстощекая невеста кричала, что шампанское непременно надо допить. Свидетельница, переминаясь в туфельках на снегу, стоически целовалась со свидетелем. В машине грелся водила. Жених откровенно завидовал ему.

    Лантхильда мельком глянула на свадьбу и устремила внимание на статую. Сигизмунду показалось, что еще немного - и она заглянет лошади в зубы. Больно деловито смотрела.

    Но она обернулась к Сигизмунду.

    -  Петер?

    -  Ну, да. Петр.

    -  Форагангья?

    -  Лантхильда, избавь. Не знаю. Царь это. Петр Великий.

    -  Сар?

    Она подняла голову. Петр, увенчанный лавром, величаво простирал над ней длань. Неожиданно Лантхильда поклонилась.

    Свадьба бурно отреагировала смехом и аплодисментами. Потом все наперебой стали кланяться.

    Лантхильда недоуменно посмотрела на это буйство.

    -  Идем. - Сигизмунд взял ее за руку и увел. Она еще несколько раз обернулась. Невеста помахала ей.

    -  Желаю счастья! - крикнула она.

    -  И вам того же! - отозвался Сигизмунд.