Сигизмунд сказал устало:

    -  Слушай, дура, убери ты это куда-нибудь с глаз подальше!

    Не поняла. Голову набок сделала.

    -  Зарежут тебя за эту штуку, - сказал Сигизмунд. И показал пальцем сперва на лунницу, потом на девку, потом по горлу чиркнул ладонью. - И тебя зарежут, и меня с тобой за компанию.

    Дошло. Глаза округлила, руки к луннице прижала. Отступила на шаг.

    Сигизмунд еще раз пантомиму повторил и на окно показал. Оттуда, мол, тать придет, оттуда.

    Видно было, что девка не на шутку растерялась. На окно с испугом глянула. Головой покачала.

    -  Что, не веришь? - озлился Сигизмунд. - Придут - поздно не верить будет. Лучше мне поверь.

    Похоже, до девки медленно дошло.

    Струхнула.

    Теперь надежду надо показать. Надежду на спасение. Что делать, то есть, чтобы не пришли и не зарезали.

    Уже привычно чувствуя себя полным идиотом, Сигизмунд с хитрым видом «снял» нечто невидимое с шеи, прокрался к комоду и открыл дверцу. Поманил девку пальцем, чтобы ближе подошла.

    Под полками в платяном отделении комода был вбит заветный гвоздик. Наталья когда-то кулончики на цепочках вешала. Любила прибалтийские побрякушки из янтаря.

    Показал девке на гвоздик. В лунницу пальцем потыкал, потом на гвоздик опять показал. С многозначительным видом поджал губы, на шаг отступил и покивал, закрывая глаза.

    Девка помедлила немного и лунницу сняла. Глянула на Сигизмунда недоверчиво. Он еще покивал. Подражая крадущимся движениям Сигизмунда, девка подобралась ближе к комоду и повесила лунницу на гвоздик.

    Сигизмунд сказал:

    -  Умница, Двала.

    И заставил себя скупо улыбнуться.

    Девка плотно надвинула одежду, висевшую в платяном отделении, закрыла лунницу. Поняла, видать. Смотри ты…

    Сказала что-то. Показала на окно, на Сигизмунда. Потом замахнулась, будто жердиной кого-то огреть хотела.

    Учила, видать, как со злодеями, что из-за окна налезут, обходиться надобно.

    Сигизмунд с важным видом покивал. Уж конечно, он с ними разберется. Всех в капусту постреляет. Уж и пулемет припасен…

    Сигизмунд показал, как будет палить из пулемета. Поводил воображаемым стволом вправо-влево, сопровождая это дурацким «та-та-та-та!» Господи, какой детский сад! Еще на палочке верхом можно проехаться…

    Дурочка исключительно глупо хихикнула. А потом с очень противной интонацией прогнусавила:

    -  Махта-харья Сигисмундс…

    -  Сама ты Мата Хари, - сказал Сигизмунд. - Деревня… Мата Хари-то бабой была. И не тебе, дуре, чета.

    И пошел в коридор. Девку поманил, чтобы следом шла.

    Они подкрались ко входной двери. Кобель крутился под ногами - намекал, что гулять пора.

    Сигизмунд со свирепым лицом на дверь показал и снова по горлу себя чиркнул. Мол, враг - он и отсюда проникнуть может.

    Девка кивнула. Поняла и это.

    Еще Сигизмунд воспретил ей в свою комнату ходить. Подвел к двери и кулаком погрозил. По горлу чиркать не стал, чтоб не пугать лишний раз бедную дуру. И без того зашуганная.

    Вняв уроку, юродивая обнадеживающе покивала и отправилась к себе на тахту. Уселась, поджав ноги. Вслед за нею туда же шмыгнул кобель. Вспрыгнул на тахту и пристроился там спать.