Федор как будто никогда не уходил с линии фронта. Прямо на линии и жил. На линии ел, на линии спал, там же с ляльками кувыркался, с шурином водку пил, на той же огневой линии, бля, тараканов морил.

    Оценил - неопасно. Повернулся.

    -  Что пили-то? - продолжил он светский разговор.

    Сигизмунд дернул лицо в гримасе.

    -  Не напоминай… В ведре глянь.

    Федор не поленился. Глянул. Тоже скорчил гримасу.

    -  Вы что, Сигизмунд Борисович, охренели - такое жрать… Жизнь-то одна…

    -  Партнеры притащили, - опять соврал Сигизмунд.

    -  Дешевка, - уверенно сказал Федор. И упустил кофе.

    Из сортира выбралась девка. Протопала назад.

    Федор опять выдержал паузу. Что-то в девке его настораживало.

    -  Ушмыганная, что ли? - спросил он.

    -  Хрен ее знает, - сказал Сигизмунд.

    -  Я бы на вашем месте выяснил, - осторожно присоветовал Федор.

    -  Партнеры забыли, - повторил Сигизмунд. - Пусть они и выясняют. Мне-то что.

    -  Словят ее у вас с «палевом», Сигизмунд Борисович. По наводке.

    -  Ты прямо как моя бабушка, - сказал Сигизмунд. - Та ворами пугает. И пожаром.

    -  Я вам так скажу, Сигизмунд Борисович, - проговорил Федор, наливая кофе в чашки, - «Ливиз» пейте. Я завсегда «Ливиз» пью. Только смотреть надо, чтоб настоящий был. В России восемьдесят процентов напитков поддельные. По радио говорили. Дурак - он и «Ливизом» траванется… Эх! Надо слить!

    С этим словом боец Федор направился в сортир.

    До слуха Сигизмунда донеслось, как крученая струя жизнеутверждающе бьет в фаянс. Вот это витальность, бля! Аж мороз по коже.

    Из комнаты со стоном вылетела девка. Рванула дверь. Закрыто. Глаза у девки были как у животного, когда оно страдает. Принялась топтаться. То и дело дергала дверь.

    Наконец дверь распахнулась, и оттуда неспешно, с достоинством, выступил боец Федор. Оглядел девку. Бросил ей:

    -  Хай!

    Девка безмолвно ломанула к белому брату. Хлопнула дверью. Щелкнула задвижкой. Ну точно, потравилась.

    Федор степенно вернулся к разговору.

    -  И «Киндзмараули» часто подделывают. Тут надо пробку всегда смотреть. У настоящего пробка с узорчиком и с такими дырочками. А поддельный - там как красный чулок натянуто. И без дырочек. Шурина один грузин научил. Этот грузин целый ящик взял… А девка-то обширянная, точно говорю. Глаза у ней белые…

    -  Она прибалтка, - сказал Сигизмунд. - По-нашему ни бум-бум.

    -  А, - сказал Федор. - Если прибалтка, то может, и не обширянная. А насчет ни бум-бум - это у них после отделения началось. Вроде болезни. - Он постучал себя пальцем по голове. - Они ее что, из Прибалтики привезли?

    Сигизмунд не понял.

    -  Кто?

    -  Партнеры.

    Сигизмунд, успевший забыть про «партнеров», едва не спросил тупо у Федора: «какие, мол, еще партнеры». Вовремя спохватился.

    -  Ну, - сказал нехотя. - Я не спрашивал. - И зачем-то пустился в подробности: - Они тут конфетами торговать хотят…

    Федор сделал озабоченное лицо.