..
— Тогда мы с тобой выбрали не совсем подходящие профессии.
— А счастье, детка, это всегда что-то далекое, недостижимое. Как для нас с тобой покой. Иначе это называется удовольствием, наслаждением, удовлетворением. А счастье — это покой.
Они встретились после показов. Посидели за аперитивом в кафе «Демокрит» с патлатыми студентами, шумно обсуждавшими какие-то очень далекие от Димы и Жанны политические проблемы.
У Димы запищал пейджер. По пейджеру ему могла звонить только Мадам. Это был вызов на связь. Дима быстро перевел цифры, появившиеся на экранчике пейджера, в слова: «Подойди к телефону, тебе позвонят».
Это был нормальный, часто применяемый канал связи. Зная, где ее киллер в эту минуту, Мадам выходила на него по обычной телефонной сети.
Сотового телефона у него с собой не было. Не ждал звонка. И сам никому не собирался звонить в этой гребаной Греции. Но слово Мадам — закон для подчиненных. Как узнала, где он?
Извинился перед Жанной и прошел к телефону.
— Димос Катракис, это вы? — спросил его черноволосый юноша за стойкой бара.
— Я, — кивнул Дима, протягивая правую руку к трубке, а левой сжимая рукоятку «глока» с глушителем во внутреннем кармане куртки так, что сквозь тонкую ткань он мог бы прицельно уложить и этого бармена, и выглянувшего из кухни мордастого повара с вчерашней щетиной на щеках.
— Здравствуй. Это Ашот Баланис. По поручению Мадам звоню. У тебя все в порядке?
— Да. А что?
— Помощь нужна?
— Нет.
— Мы тут тебя потеряли немножко. Хотели помочь. Но потеряли.
— Это не страшно. Сам справился.
— У Алисы проблемы?
— Да, наверное.
— А у тебя нет?
— А у меня нет.
— Может, деньги нужны?
— Налички достаточно. Есть и кредитные карточки. На мои счета гонорары, надеюсь, перевели?
— Обижаешь.
— За мной кто-то ходит тут. Кто, как думаешь?
— Менты, наверное.
— А если люди Ходжаева?
— Нет. Ходжаев тебя потерял.
— А если это «быки» Олега Веретенникова? У них тоже, я слыхал, на меня лицензия.
— Нет. Олег умер, похоронен, памятник поставлен. Что старое ворошить?
— Не слыхал, на Хозяйку никто не выходил с просьбой «сдать» меня?
— Как можно? Ты лучший специалист в нашей структуре. Зачем тебя сдавать?
— Странный тут климат, в Греции. Мотать хочу.
— Документы в порядке?
— Да.
— Куда хочешь ехать?
— Пока секрет.
— Ладно, твои проблемы, твои секреты. Ехай. Надо будет, найдем.
— Это точно. Вы везде найдете.
— Ну, будь.
— А чего звонил-то? Что срочное?
— Нет, просто хотел узнать, как дела. Хозяйка волнуется. Чуть тебя не потеряла. Я нашел.
— Значит, просто так звонил?
— Просто так.
Странно. Просто так Ашот никогда и никому не звонил. Очень свое время бережет. И ничего лишнего не делает и не говорит. Странно.
Он вернулся на место. Жанна уже разлила, не дожидаясь его возвращения, холодное красное «студенческое» вино в бокалы.
Небритый кудлатый бармен с улыбкой и равнодушием смотрел на красивую женщину.
Не повезло ей с мужчиной, подумал. Утро ли, день ли, а ему в вино наркотик приходится подсыпать. Наркоман... А с виду такой еще крепкий. Сколько он, Леонидас, повидал на своем веку наркоманов в этом студенческом кафе! Начинают с легких, с травки, с марихуаны, а потом нюхают кокаин с листа, сыплют «снежок» в бокалы с вином, колются прямо в туалете. Недолог у них век.
— Твое здоровье, — приподнял свой бокал Дима. |