В комнате – багровое сияние Луны и тишина. На подушке – две головы, чернокудрая и светлая. Анастасия оглянулась, присела в свободное от одежды кресло. Закинула ногу на ногу. Всмотрелась в спящих, покачивая носком сапожка. Обнаженная рука мужчины лежала поверх покрывала – мускулистая, совсем не мужская.

Жаль, что оказался свидетель, но времени нет, выезжать нужно на рассвете, а до рассвета рукой подать. Ничего, Ольку можно для разговора увести в свою комнату. Анастасия встала, бесшумно шагнула вперед и тихо позвала:

– Олька!

Словно она дернула за невидимую ниточку. Светлая голова мгновенно взметнулась с подушки, а рука нырнула под подушку. Багровый лунный блик сверкнул на лезвии ножа. Не успев ничего осознать, Анастасия привычно уклонилась. Нож просвистел рядом и с противным глухим стуком вошел в стену, отнюдь не бумажную. «Ничего себе мужик!» – по инерции подумала Анастасия удивленно и зло, а ее тело опытного бойца само метнулось вперед.

Она приставила кинжал к горлу мужчины и тихонько посоветовала:

– Тихо‑тихо, тихо... Соседей перебудим.

Как ни странно, казалось, именно опасность разбудить соседей и заставила его замереть. Только глаза свидетельствовали, как он жалеет, что не умеет убивать взглядом, испепелять. Наверняка, та еще пташка...

Тем временем проснулась Ольга, вскинулась, зажала ладонью рот, заглушая крик. Глазищи стали в пол‑лица, но страх тут же пропал из них – она узнала Анастасию.

– Очень мило, – тихонько сказала Анастасия, не спуская глаз с мужчины и по‑прежнему сторожа кинжалом его горло. – Это ж надо – тянуть в постель такое вот сокровище, которое спросонья бросается ножиками... Где ты его выкопала? А если я его сейчас за такие штучки...

– Не смей! – шепотом вскрикнула Ольга. – Иначе я тебя убью!

– Приятно слышать, – сказала Анастасия. – Похоже, я своего оруженосца и не знала... А если я Красных Дьяволят позову? (Мужчина напрягся.) Лежать! Рыцарь шутит. Господа мои, вам не кажется, что ситуация создалась ужасно щекотливая? Как мы из нее будем выпутываться, знает кто‑нибудь?

– Я думал... – начал мужчина (Анастасия чуть отвела лезвие от его горла). – Ну, если бы я знал, что это ты, я бы не стал вот так...

– Великолепно, – сказала Анастасия. – Прелестно. Изумительно. Значит, у меня в ваших еретических кругах репутация своего человека?

– Рассказала? – не решаясь повернуть голову, мужчина с упреком скосил на Ольгу глаза.

– Да нет, – ответила за нее Анастасия, отступила на два шага. – Сама догадалась, трудно разве? Ну вот что, вы, оба. Вылезайте‑ка из постели, и побеседуем. Право же, самое время.

Она не собиралась отворачиваться – кто знает, что еще может выкинуть этот тип и сколько у него ножей, – но мужчина, к ее удивлению, преспокойно вылез обнаженным из постели и неторопливо оделся на ее глазах без тени обычной мужской стыдливости. «Еще один извращенец, – сердито подумала Анастасия. – Или просто распущен сверх меры».

Из предосторожности она уселась поодаль, рядом с висевшим на стене мечом Ольги. Оглядела их, сидящих напротив, встревоженных, но не выглядевших виноватыми, и сказала, гася напускной бравадой последние сомнения и тоску:

– Дела такие, Олька.