— Привет! Извини, что опоздала. Давно ждешь?

— Да нет, не очень. Это тебе, — он протянул Ольге букет лиловых хризантем.

— Спасибо, — она зарывалась в цветы носом. — Люблю хризантемы. Только когда стоят долго в вазе, в них клопы какие-то зеленые заводятся.

— А ты не держи долго. Лучше я тебе новые принесу. Без клопов. Ты из дома?

— Нет, только забежала пыль с себя стряхнуть. Я тут недалеко аудит делаю по договору, сроки горят, приходится задерживаться.

— Слушай, Оль, а хочешь я тебя к себе бухгалтером возьму? — и Дима рассказал, как в больнице выдал ее за своего бухгалтера. Ольга смеялась, на них оборачивались. — Может, пойдем куда-нибудь? А то торчим на углу, как не знаю кто.

— Я с утра голодная, — сказала Ольга, поправляя шелковый шарф. — Дома — шаром покати.

— Мы, между прочим, у входа в ресторан стоим.

— Ой, нет! — скривилась она. — Только не это. Давай лучше в кафешку. Тут рядом приличная есть.

— Тут рядом много кафешек. Вон, через дорогу, например, — Дима кивнул туда, где на мраморных ступеньках топтался здоровенный бритый вышибала.

— А, жлобское заведение! — Ольга махнула рукой. — Правда, лет десять назад там жарили обалденных цыплят. Пошли!

Они прошли буквально несколько метров и оказались у самой обыкновенной стеклянной двери со скромной табличкой «Кафе».

— Сюда? — уточнил Дима. — А где название?

— Зачем тебе название?

Поднявшись по ступенькам, они оказались в маленьком, совершенно пустом зальчике с обитыми гобеленом стенами. Тосковавший за стойкой бармен оживился.

— Машуня, у нас гости! — крикнул он куда-то себе за спину и снова повернулся к ним: — Проходите, присаживайтесь.

Не успели они сесть за столик в углу, к ним подлетела молоденькая официантка с черными волосами, блестящими, как у японской куклы. Она протянула Ольге меню в зеленой обложке, но та не взяла, глядя на что-то за ее спиной круглыми от удивления глазами. Дима и официантка как по команде обернулись.

Огромный кот черепаховой масти в противоблошином ошейнике стоял на стуле, положив лапы на край стола, и поедал хризантему в вазочке — такую же, как в Ольгином букете.

— Не только ты хризантемы любишь, — сказал Дима.

— Прохор! — строго прикрикнула на кота официантка Маша.

Кот прижал уши, но продолжал объедать цветок. Маша махнула на него меню. Сказав «мыр», Прохор тяжело шлепнулся со стула и с достоинством удалился на кухню. Ольга засмеялась.

— Никакого с ним сладу, — вздохнула Маша. — Подождите, он еще к вам придет. Только не давайте ничего, он не голодный, просто попрошайка. Ну, что будем кушать?

Они заказали по салату и по отбивной. Тихо играла музыка — что-то знакомое, но давно забытое. Дима курил, Ольга маленькими глоточками пила минеральную воду. Они молчали, но молчание это было мягким и пушистым, как усевшийся в углу умываться Прохор. «Удивительно!» — подумал Дима и улыбнулся.

— Ты чего? — спросила Ольга, глядя поверх стакана.

— С тобой хорошо молчать.

— А разговаривать?

— Разговаривать тоже, но молчать редко с кем хорошо. Обычно люди начинают нервничать и говорить всякую ерунду, лишь бы забить паузу.

Диме хотелось сказать многое, вернее, он чувствовал многое, но совсем как четверть века назад, не знал, как выразить это словами.

— Здесь хорошо, — выдавил он.

— Да, — кивнула Ольга.