Ты же смеешься, сволочь! Ты же доволен! И лицо прячешь, чтобы люди этого не увидели.

Глеб почувствовал такой прилив ненависти к этому бледному сморчку с алюминиевой щетиной на лице, что едва сдержался, чтобы не подойти, не ударить. Не убить.

С воем подкатила «скорая», за ней — милицейская машина. Врачу достаточно было бросить беглый взгляд, чтобы все понять. Молодая светловолосая женщина в халате, надетом поверх куртки, наклонилась, дотронулась до шеи, приподняла веко.

— Вызывайте «труповоз», — устало повернулась она к подошедшему милиционеру. — Тут перелом шейных позвонков, черепно-мозговая. Внутренние разрывы наверняка.

— Вы кто, муж? — спросил у Свирина хмурый капитан. — «Скорую» вы вызвали?

— Нет, я… уже вызвали. Я не знал, я спал… — забубнил тот.

— Вот тот молодой человек вызвал, — указали на Глеба сразу трое очевидцев.

«Вы бы так свидетельские показания давали!» — с раздражением подумал он, подходя к милиционеру.

— Вы здесь живете? — капитан смотрела на Глеба с непонятным подозрением.

— Нет. Просто ехал мимо, мотор забарахлил, остановился посмотреть, — он махнул рукой в сторону машины, которая до сих пор стояла с открытым капотом. — Но вообще-то я ничего не видел. Вон та женщина видела, — Глеб мстительно указал на даму в синем пальто, и милиционер сразу потерял к нему интерес.

Правду Глеб говорить не собирался. И дело было, разумеется не в изображающем безутешное горе муже Илоны. Дело было в девочке. Маленькой дочке его любимой женщины. За эти дни он на удивление привязался к маленькому, ласковому и доверчивому человечку. Ему было невыносимо думать, что она может остаться с папашей — психопатом и убийцей. Да, убийцей — Глеб не сомневался в этом. Если бы Свирина в квартире не было, он еще смог бы поверить в несчастный случай. Но только не теперь! Илона ни за что не отдала бы мужу девочку. Значит, так оно и будет.

Глеб понимал, что до него доберутся очень скоро. Даже если вдруг для Свирина все сойдет удачно и уголовного дела заводить не станут, он все равно обратится в милицию с заявлением, что пропала его дочь, которая вместе с матерью провела две недели на курорте. А мать, по слухам, на курорт ездила с любовником. Глеб не был столь наивен, чтобы полагать, будто его будут долго искать. А может, Свирин и в милицию не пойдет, подручными средствами обойдется — еще лучше!

Он сидел в машине и смотрел. Там, на грязном асфальте лежала та, которую он обнимал и целовал всего несколько часов назад. Та, без которой жизнь потеряла смысл. По щекам текли слезы. Глеб не вытирал их, не всхлипывал — он плакал молча и окаменело, как еще никогда в жизни.

Наконец ее увезли. Пожилая толстая дворничиха в грязном фартуке, тяжело вздыхая, смывала из шланга кровавое пятно. Капитан пригласил Свирина подняться в квартиру, за ними в подъезд пошли эксперты.

Глеб стряхнул оцепенение и набрал свой домашний номер. К телефону подошла Алла.

— Аллочка, слушай внимательно! Быстренько собери Вику, все ее вещи, до единой, и свои. Ждите меня. Я буду через полчаса и отвезу вас на свою дачу.

— Глеб, Вика только уснула. Что случилось?

— Все потом. Собирайся! — он говорил жестко и отрывисто, почти кричал.

— Глеб… — то ли испуганно, то ли обиженно выдохнула Алла. — Илона?..

— Да, — тихо сказал Глеб. — Она погибла.

Когда он подошел к своей квартире, еще на площадке услышал отчаянный рев девочки. Опухшая от слез Алла уговаривала ее:

— Малыш, мамочка уехала. Она вернется и привезет Вике подарки.