|
В городе было тепло и слякотно, а здесь едва заметная, полузанесенная тропка петляла между глубоких сугробов. Дима всегда любил эти последние дни уходящего года с их радостной суетой, каким-то особенным, чуть тревожным возбуждением, ожиданием нового, чудесного. Но в тот год чудо должно было случиться раньше. Они были вдвоем. И мысли о том, что неминуемо должно было произойти между ними, заставляли Диму нетерпеливо ускорять шаг.
Калитку завалило так, что она не открывалась. Дима перелез через забор и подал Светлане руку. Проваливаясь в снег то по колено, то по пояс, они добрались до крыльца. Печка никак не желала разгораться, выбрасывая из щелей клубы удушливого дыма. Наконец загудело жаркое пламя, и они уселись перед печкой на расстеленные одеяла. Дом промерз насквозь и напоминал ледник, холод пробирал до костей, и Светлана все теснее прижималась к Диме. Ее лицо, освещенное снизу неверными отблесками огня, казалось незнакомым и загадочным. Они оттягивали неизбежное, словно поддразнивая друг друга. Так парашютист с ужасом и восторгом смотрит на стремительно приближающуюся землю, чтобы дернуть за кольцо в самый последний момент. Их было только двое на всей земле. Мужчина и женщина. Одни среди белого безмолвия мертвой планеты. И от того, насколько сильна будет их страсть, зависело, сможет ли земля стряхнуть свой снежный саван и возродиться к жизни… С трудом переводя дыхание и зарываясь лицом в Светины волосы, горько пахнущие дымом, Дима сказал: — Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя. Обещаю… Весной умерла тетя Марина. Это не было неожиданностью, но Светлана переживала смерть матери очень тяжело. Она осталась совсем одна. О ее отце Дима ничего не знал — Светлана о нем никогда не говорила, а спросить он стеснялся. Дима видел, как ей плохо, и предложил жить вместе. Но Света неожиданно заупрямилась. — Пойми, если ты будешь все время рядом, я с головой уйду в заботы о тебе, в хозяйство. И тогда точно в институт не поступлю. И потом… совместная жизнь все-таки что-то убивает в отношениях, — убеждала она. — Волнение, ожидание. Я понимаю, это неизбежно, но давай еще немного насладимся тем, что у нас есть. Диме это не казалось убедительным, но он вынужден был смириться. Сколько раз потом он проклинал себя за то, что не сумел уговорить, настоять. Хотя, глядя на прошлое из сегодняшнего дня, он понимал, что это был самообман, что ни совместная жизнь, ни даже штамп в паспорте ничего не изменили бы. Время летело незаметно. Светлана закончила училище с отличием и без труда поступила в Первый медицинский. Дима думал о карьере адвоката. В личных делах они наконец пришли к компромиссу, решив пожениться через год, но с детьми подождать, насколько это будет возможно. Свой второй Новый год они собирались встретить вдвоем у Светланы, но неожиданно позвонил Олег и пригласил их к себе. Поглощенные друг другом, Дима со Светой совсем забыли о друзьях и поэтому, чувствуя себя виноватыми, пусть и нехотя, но согласились. Они шли от метро к дому-башне на углу Бассейной и Московского, обсуждали планы на каникулы и даже не догадывались, что с каждым шагом приближаются к перекрестку, где их пути должны разойтись…
Стоцкий задумчиво смотрел в окно, подперев голову рукой. Когда Дима замолчал, он потер виски и нерешительно сказал: — Я понимаю, это все, конечно, очень… Насколько я помню, Олег увел у тебя Светлану. Понятно, что ты должен на него сердиться, хотя столько лет прошло… — Ты думаешь, я подозреваю его из-за Светы? В порядке страшной мести? — Дима даже со стула вскочил от возмущения. — Нет, не все так просто. Если бы она взяла и предпочла его, я бы смирился. Все бывает, жизнь есть жизнь. Ты слушай дальше. Он не просто отбил ее у меня. Сначала все было нормально, ели, пили, танцевали. |
