— Значит так… Завтра идем к этому самому, Стоцкому. Ну, следователю. Нехай ментура-прокуратура копает.

— Зачем? — удивился туповатый Генка. — Ты же сам говорил, что это не поможет.

— Я свалял дурака. И понял это только сегодня, когда прочитал письмо, а потом увидел самого Сиверцева. Он ни перед чем не остановится. Пойми, у нас нет другого выхода. Мы не можем заказать его, первое подозрение сразу будет на нас.

— Почему?

— О Боже! У тебя, Геночка, в голове вместо мозгов тыквенные семечки! Потому что все мы были в одной компании. Неважно, что давно. Если сначала Серый, а потом Сивый… А если еще пошерстить прошлое…

— Может, охрану нанять?

— Может, тебе мобильник купить? Ты не пользуешься трубками, а я не пользуюсь охранниками. Йедес тирхен хат зайн плезирхен.

— Что?

— В каждой избушке свои погремушки. Охрана не поможет. Сивый — бывший мент. Неплохой, между прочим, профессионал, как это ни грустно признать. И все наши слабые места знает. Про муравьев, например. Или что ты крови боишься.

— А твое слабое место? — ехидно поинтересовался Геннадий.

— У меня нет слабых мест!

— Ох, за что себя люблю, так это за красоту и за скромность!

— Рот прикрой! — ласково посоветовал Олег, наливая в стакан очередную порцию «Двина». — Что-то ты осмелел, брат.

— А если Димка расскажет следователю о том, что мы сделали со Светкой?

— Это все его догадки! Нужны доказательства. А их нет. И быть не может. Бредни сдохшего Серого! С таким же успехом можно утверждать, что мы убили Листьева.

Олег собрал в кулак всю свою волю, чтобы стряхнуть это наваждение, этот тошнотворный мучительный страх. Но этой ночью его снова мучили кошмары. Медленно поднималась из болота позеленевшая Светка с ряской вместо волос. Громыхал костями скелет Сергея, из пустых глазниц которого безостановочно сыпались огромные лесные муравьи…

Глава 5

В начале седьмого Дима на цыпочках выбрался из квартиры, стараясь не разбудить Ксению. На кухонный стол он положил записку:

«Оставь ключ и больше не возвращайся».

На первый взгляд, это было жестоко и крайне непорядочно. Но только на первый. Ксюша принадлежала к типу женщин, вязких, как кисель. Другого способа порвать отношения, кроме грубости, с ними не существует. Стоит таким почувствовать хоть малейшую слабину, они превращают расставание в бесконечную мучительную агонию телефонных звонков, писем и неожиданных визитов, со слезами, упреками и мольбами «дать еще один шанс», причем на любых условиях. Диме уже приходилось пройти через подобное, и повторения он не желал. Правда, существовали вполне реально две опасности, и неизвестно, какая из них страшнее. Отставленная дама могла устроить дебош, а могла не уловить резкости и продолжать вешаться на шею.

На работе на Диму сразу навалились неотложные дела, и позвонить Валентину удалось только в половине десятого. Стоцкий отозвался почему-то сухо и нелюбезно:

— Извини, я сейчас не могу разговаривать. Перезвоню попозже, как освобожусь, после обеда.

Хотя Валентин вполне законно имел право на плохое настроение и крайнюю занятость, Диме его тон совсем не понравился. Явно что-то случилось. Он читал бумаги и то и дело поглядывал на часы. Сосредоточиться не удавалось, а на душе было пакостно.

Стоцкий все не звонил. Зато ожил переговорник:

— Дмитрий Иванович, Заруцкая на второй линии.

Началось!

— Нет меня. И не будет. Совсем для нее не будет! — рявкнул Дима.

Но через минуту Ксения перезвонила на мобильник, выключить который он, как всегда, забыл.