— Что вам мешало позвонить из Твери?

— Я не звонила!!!

Из кабинета выглянул пожилой мужчина в сером твидовом пиджаке, посмотрела, вскинув брови, на Диму, на рыдающую Евгению и снова исчез, не сказав ни слова.

— Хорошо, Евгения Васильевна, — мягко, но настойчиво начал Дима. — Скажите, почему вы постоянно звонили ему, а не он вам?

— Да потому что он мне вообще не звонил. Только в крайних случаях. Мы с ним все в шпионов играли — так уж он боялся, что его драгоценная женушка пронюхает.

Вот ты сама все и сказала. А Любочка молодец!

— Значит, у вас были близкие отношения?

— Да! — закричала девушка. — Да, да, да! Мы с ним спали, спали! Вы это хотели знать?

Дима не ответил. Он смотрел на нее, как на экзотического зверя.

— Извините, — прошептала Евгения. — Это так ужасно, так неожиданно…

Начальник снова выглянул в приемную.

— Евгения, что здесь происходит? Что за крики? — сухо поинтересовался он.

— Простите, это ко мне. Из… милиции.

— Да. Она у нас свидетелем проходит. Не хотели вызывать повесткой, — подыграл Дима. — Сейчас закончим.

Понимающе кивнув, начальник вернулся в кабинет.

— Дмитрий…

— Иванович, — подсказал Дима.

— Дмитрий Иванович, — уже спокойнее сказала Евгения, но было видно, что спокойствие дается ей с трудом, — меня действительно не было в городе всю прошлую неделю. Вы можете это проверить. Из Твери я Геннадию не звонила. Это вы тоже можете проверить. В четверг я весь день была в доме сестры, на глазах четырех человек, никуда не выходила. Телефона у них нет. Ни сотового, никакого. Наверно, кто-то знал, как именно мы договариваемся. Кто-то позвонил вместо меня и назначил встречу… вы сказали, в восемь вечера?

— Да. А это важно, что в восемь?

— Еще бы! Я боюсь темноты, а там надо через поле идти. Мы всегда договаривались так, чтобы я засветло до дачи добралась. А обратно он меня подвозил до автобуса.

— А вы всегда встречались на даче?

— Да. Только один раз были в ресторане. В «Афродите». Когда только познакомились.

— Когда это было? — Дима снова почувствовал себя ищейкой, которая вот-вот возьмет след.

— В начале мая. Он приходил сюда по каким-то своим налоговым делам. Пригласил поужинать. Ну и… Он очень боялся, что жена узнает. Говорил, что никак не сможет развестись. Да я и не настаивала.

— Можно узнать почему? — удивился Дима. Да что это вдруг у всех за любовницы, которые замуж не хотят?!

Евгения вздохнула, покрутила на пальце недешевое колечко с дымчатым топазом, наверно, подарок Геннадия.

— Да какой из него муж? Он, конечно, очень хороший… был. Добрый, мягкий, щедрый. Но очень слабый. Безвольный. Я удивлялась, как он только такой пост занимает. Всего пугался…

— Он рассказывал о себе, о друзьях, о своем прошлом?

— Очень мало. Почти ничего. Пыталась спрашивать, но он так неохотно отвечал, что я поняла: не стоит. Если человек хочет, он сам о себе рассказывает, еще и не остановишь. Я тоже не люблю кому-то о личных делах рассказывать. Поэтому и понять не могу, кто же узнал… Мама знала, что я с женатым мужчиной встречаюсь, но больше ничего. Подруг близких у меня нет. А что Гена мог кому-то рассказать… Нет, не верю. Он бы не рискнул.

Дима подумал о Любочке. Может, она? Может, поэтому и соврала, что забыла о звонке? Но тогда почему рассказала все ему? Нет, не похоже. Да и откуда она могла узнать, следила за Геннадием, что ли?

Повисла пауза.