— Ты не ответила.

— Ты тоже.

— Да, я все пью.

— Нет, я не решила уйти прямо сейчас. Я еду в Сочи.

— На три ночи? — хмыкнул Олег.

— На три недели. Вику и Аллу беру с собой. А ты можешь пить хоть до зеленых чертей. Шизофрения и «белочка»  в одном флаконе.

Олег швырнул бокал в стену и схватил Илону за распущенные волосы. Но тут в бок ему уперлось что-то твердое и холодное. Скосив глаза, он увидел в руке Илоны крохотный пистолетик.

— Не советую, — улыбнулась она. — Он не игрушечный. И даже не газовый. И разрешение у меня есть. Иди в гостиную и сиди там смирно, если не хочешь, чтобы я вызвала психушечную «скорую».

Олег вышел, хлопнув дверью, но сидеть смирно не собирался. Он напряженно прислушивался к тому, что происходит в квартире.

Алла помогла Илоне собрать Викины вещи, и теперь женщины стояли в прихожей и спорили. Илона настаивала на том, чтобы Алла шла домой укладываться, но та не хотела оставлять их с Викой и доказывала, что нищему собраться — только подпоясаться, она все успеет за десять минут по дороге в аэропорт.

— Илона, ты же не будешь одной рукой чемодан укладывать, а другой пистолет держать. Видишь, он ведь совсем спятил, — доказывала она.

— Не волнуйся. Смотри сюда: крибле-крабле-бумс!

Не успел Олег сообразить, что происходит, дверь в гостиную щелкнула, за ней послышалась какая-то возня.

— Думаешь, выдержит? — засомневалась Алла.

— Еще как! Она ведь вовнутрь открывается. Чтобы это выломать, надо быть Рэмбо, а не дохлым мудилой. По крайней мере, я услышу. Так что иди, через пару часов мы за тобой заедем.

Алла ушла. Илона, напевая, ходила по квартире. Олег осторожно, стараясь не шуметь, подергал дверь. Она не поддавалась. В узкую щель было видно, что через ручку-скобку продета заклиненная в проеме палка от швабры. Он взял нож, которым резал лимон, и, просунув его в щель, попытался сдвинуть палку, но угол был слишком неудобным.

— Эй ты, сука, ты что, решила меня так и оставить? — крикнул Олег.

— Нет. Буду уходить — выпущу. А когда вернусь, сразу подам заявление на развод.

— Мне в туалет надо. Открой немедленно.

— Перебьешься. Пописай с балкона. И не ори, Вику разбудишь.

Олег скрипнул зубами и отошел от двери. Походил по комнате, сел в кресло, налил мартини: водка кончилась еще ночью. Стрелки часов, казалось, примерзли к циферблату. Так бывает, когда батарейка садится: тикать тикают, но ни с места, только дергаются.

Проснулась Вика. Олег зашипел от злости: эта зараза не даст даже попрощаться с ребенком.

— Илона, подойди сюда! — заорал он.

— Что тебе?

— Я могу хотя бы ребенка поцеловать на прощание?

— Да ей плохо будет от перегара!

— Илона!!!

— Ладно, посмотрим на твое поведение, — сдалась она.

Олег выругался и снова упал в кресло.

Наконец жена собралась, одела Вику и вытащила чемоданы к лифту.

— Надеюсь, мне не придется устраивать здесь стрельбу. При ребенке? — тихо спросила она, подойдя к двери.

— Ты потом свое получишь. Открывай!

Илона вытащила палку и отскочила в сторону. Олег вышел из комнаты и, покачнувшись, подхватил дочку на руки.

— Не урони, пожалуйста, — брезгливо сказала Илона.

Она стояла в углу, держа руку с пистолетом в кармане белого плаща. Не обращая внимания, Олег крепко поцеловал девочку:

— Будь умницей, моя хорошая, слушайся маму и Аллу. Хорошо?

Вика недовольно сморщила нос и отвернулась. Илона усмехнулась:

— Пора!

Олег отпустил дочку, Илона легонько подтолкнула ее к лифту и захлопнула дверь.