..
-- Вы никуда не пойдете?
-- Нет, --ответила я с горечью. --Я вас не отвлекаю?
И сразу же пожалела о своей фразе.
Она противоречила всем законам гостеприимства. Но Льюис вдруг
рассмеялся, как-то по-детски, мило, от всего сердца. Это чудесный смех тут
же вернул ему и его возраст, и обаяние.
-- Вы очень скучаете?
Вопрос застал меня врасплох. Можно ли сказать, очень или не очень
скучаешь в безумной суматохе нашего существования? Ответила я крайне
добропорядочно:
-- У меня для этого нет времени. Я работаю сценаристкой на RKB и...
-- Там?
Он мотнул подбородком влево, в сторону сверкающего побережья
Санта-Моники, Беверли Хиллз, обширных владений Голливуда, киностудий и
кинофирм, объединив их презрительным "там". Презрение-пожалуй, сказано
слишком сильно, но, уж во всяком случае, это не было безразличием.
-- Там. Так я зарабатываю себе на жизнь. Я разволновалась. После
трехминутного разговора с этим незнакомцем я сначала почувствовала себя
мещанкой, а потом бездельницей. Ведь в самом деле, что еще приносила эта
идиотская профессия, кроме кучки долларов, которую раз в месяц получаешь и
тут же тратишь? При всем при том, было довольно унизительно, что на это мне
указывает какой-то наркоман. Я ничего не имею против подобного рода
медикаментов, но не люблю, когда свои вкусы превращают в философию, полную
презрения к тем, кто их не разделяет.
-- Зарабатывать на жизнь... --повторил он задумчиво, --зарабатывать на
жизнь...
-- Это довольно распространенное занятие.
-- Как жалко! Вот я бы хотел жить во Флоренции, когда там было полно
людей, кормивших многих других просто так, ни за что.
-- Они кормили скульпторов, художников, писателей. Вы что, к ним
относитесь?
Он помотал головой.
-- Может быть, они кормили просто так тех, кто им нравился, и все?
Я цинично рассмеялась, совсем как Бэт Девис.
-- Уж это вы могли бы найти и здесь. И тоже мотнула головой влево,
совсем как недавно он. Льюис закрыл глаза.
-- Я сказал "просто так ". А это не просто так. Он произнес "это" таким
убитым голосом, что в голове у меня тут же зароились мысли, одна романтичнее
другой. В сущности, что я знаю о нем? Любил ли он кого-нибудь до безумия?
Хотя то, что называют безумием, по-моему, единственно нормальное проявление
любви. И что его толкнуло под колеса "Ягуара"-случайность, наркотики или
отчаяние? А может, сейчас выздоравливала не только его нога, но и сердце? И
эти взгляды, устремленные в небо, возможно, различали там чье-то лицо?
Внезапно я, к моему ужасу, вспомнила, что уже использовала этот образ в
фильме о жизни Данте, куда так трудно было засунуть хоть каплю эротики. |