Тут, как и ждала Улита, вдова зарыдала, достала из сумки нежнейший платочек и стала утирать не сильно брызнувшие слезы, макияж не пострадал, а порывшись в сумочке, она достала паспорт, раскрыв его довольно лихо своей маленькой пухлой ручкой, и толстеньким пальчиком указала на место, которое, видимо, должно было сильно заинтересовать, может, и просто убить Улиту. Запись о браке. Дама, видимо, думала, что Улита бросится сейчас, развевая полы, туда, где спрятана у нее дарственная на квартиру. Но Улита как сидела, так и осталась сидеть. Только день из светлого и праздничного превратился в бесцветный. В котором никаких надежд и уж точно — никаких мечтаний! Не потому, что у нее отбирали квартиру! День испоганен, вот что. Она сто тысяч раз говорила себе, что не поедет сюда, что все это чепуха и ерунда и никаких прав она на квартиру не имеет… И столько же тысяч раз ей все, вплоть до юристов, твердили, что она — дура и что квартира принадлежит ей. Улита только-только хотела сообщить Нине Григорьевне, что не претендует на эту жилплощадь, как та, не дождавшись ответа, заорала:

— Скотина! Вперлась в чужую квартиру и проживает здесь с кем ни попадя! Скотина!

Улита была из крепких женщин, и немало приходилось ей слушать оскорблений… Но чтобы вот такая элегантная миленькая маленькая женщина, с которой она не сказала и двух слов, так орала на нее?

Улита почувствовала, что у нее начинается истерика, не хватало еще этого, при этой бабе с привоза! — но уже закружилась голова… И она — полная дура — на миг потеряла сознание. Очухалась быстро от каких-то громких разговоров, криков… Узнала голос Макса, который грубо выпирал тетку из квартиры. Таким Улита его не знала. Оказалось, что он может быть другим.

Он стоял над ней, и лицо его еще оставалось злым, но в миг поменялось.

Ах, боже мой, как случайно разнесло их по временам, а предназначены они были друг для друга!.. Но нет никаких случайностей. Значит, так надо. А иной раз ей казалось, что вообще у них просто легкие необязательные приятельские отношения, которые могут распасться в любой момент. Ведь никогда ничего не было сказано. Ни ею, ни им. И прекрасно! Будь счастлива, что на склоне лет вдруг так случилось — молодой мужчина, юноша, смотрит тебе в глаза, а не оценивает тебя.

— Как ты здесь очутился? И вообще — как она удалилась? Я толком не поняла, — Улита рассмеялась, нельзя ей выглядеть рухлядью, которая от слова «скотина» обмирает, как институтка, а от щелчка по носу не дай бог — помрет… Сделай вид, что ты молодая, здоровая и, главное, красавица!

Он коротко сообщил, что позвонил ей, телефон не отвечал, и он решил смотаться сюда… Ну и отправил мадам Онисимову, куда ей следовало отправиться.

— Мне надо немедленно уезжать.

— Вы настолько напуганы? Зачем вам уезжать, Улита (он незаметно стал называть ее только по имени, и она не поправляла его)? Есть хорошие адвокаты, у вас-то все документы настоящие, а вот за подделку в паспорте, да еще за нецензурную брань и противоправные действия можно и присесть на некоторое время некоей мадам Онисимовой.

— Макс, я ни за что не останусь здесь. И вообще, это было какое-то наваждение…

— Что именно? — спросил он.

— Все, — ответила она, — идиотское соглашение с Родей… Квартира-подарок? Я до сих пор ничего не могу понять. Что произошло с реалистом Родей? А я как-то вдруг поддалась на уговоры. Мы, актеры, такие эмоциональные и сумасшедшие, что…

Она замолчала.

Макс спросил ее серьезно:

— Так вы точно не хотите оставаться здесь?

— Точно, без всяких…

Макс подпрыгнул до потолка, дотронувшись до какой-то из лепнин, и крикнул:

— Вот и отлично! Эта квартира пахнет пропастью…

Улита не стала спрашивать, что это значит, но как-то по-своему поняла и кивнула.