Никто лучше Джона Майкла Фаулза не знал, как изготовить «Модекс». И как найти все необходимые компоненты при помощи обитателей этого маленького мира.

У Джона Майкла Фаулза имелись свои источники, он знал, где, как и что искать.

Кто-то украл его работу, кто-то пытается насладиться его славой.

Джон Майкл Фаулз этого не потерпит.

Он найдет сукина сына.

Часть II

Я люблю Лос-Анджелес

Джон Майкл Фаулз сошел с самолета с двадцатью шестью тысячами долларов, тремя водительскими удостоверениями и четырьмя кредитными карточками, две из которых совпадали с именами на удостоверениях. Кроме того, у него имелся сотовый телефон двадцативосьмилетней стюардессы с такими глубокими ямочками, что они грозили тебя поглотить, и загаром более теплым, чем солнечный закат. Она жила на Манхэттен-Бич. Ее звали Пенни.

Даже мысль о том, что он находится в Лос-Анджелесе, заставляла Джона улыбаться.

Он любил сухую солнечную погоду, симпатичных детей в легкой одежде, шикарные машины, неторопливых людей, жажду богатства, важных кинозвезд, вообще все это проклятое место, такое огромное, плоское, ведущее в ад, Ла-Бреа Тар-Питс, прилавки с сосисками, которые были похожи на сосиски, огромный знак Голливуда на фоне проклятых гор, землетрясения и огненные бури, модные клубы на Сансет-Стрип, суши, карамельный загар, мексиканцев, туристические автобусы, заполненные людьми из Айовы, блистающие бассейны, Арнольда Шварценеггера, океан и Диснейленд.

Превосходное место, которое так хочется опустошить.

Первым делом он взял напрокат машину у «Хертца», снял рубашку, надел темные очки и, чувствуя себя просто превосходно, поехал по бульвару Сепульведа. Злость прошла; наступило время холодного расчета и яростной мести.

Джон сбросил личину деревенского парня и превратился в черного. Он любил белых парней, которые вели себя как черные. «Эм-энд-эмс». Светлые снаружи, темные внутри. Лос-Анджелес был превосходным местом для этого. Каждый делал вид, что он тот, кем не является.

В двух кварталах от Вениса Джон купил в магазине подержанной одежды вещи на несколько размеров больше, чем ему требовалось, новый портативный компьютер и прочие мелочи, после чего снял номер в маленьком отеле под названием «Герб фламинго». Там было полно иностранцев. Джон побрил голову, нацепил несколько фальшивых золотых цепей, а затем вошел в Интернет. На сей раз он не стал взламывать систему НПТС. Он искал статьи о взрыве в Силвер-Лейк и нашел три штуки.

В первых двух содержалась та же самая информация: представитель полицейского департамента Лос-Анджелеса выехал к торговому центру, получив сообщение о подозрительном пакете на парковке. Офицер Чарльз Риджио, тридцати четырех лет, ветеран отряда, проработавший в нем девять лет, погиб, когда бомба взорвалась. В статьях Джон не нашел никаких подробностей, однако детектив, возглавивший расследование, женщина по имени Кэрол Старки, заявила, что бомба была грубым, не слишком профессиональным устройством и она сделана человеком с «детской психикой». Прочитав это, Джон рассмеялся. Он знал, что АТО его подозревает, а значит, полицейский департамент Лос-Анджелеса тоже.

— Глупая сука пытается со мной играть, — сказал Джон.

Но особенно Джона заинтересовала третья статья, где рассказывалось о самой Старки, которая прежде была сапером, пока не пострадала от взрыва. В статье также говорилось, что Старки умерла, но ее удалось вернуть к жизни прямо на месте взрыва. Джона это поразило. В статье имелась фотография Старки и других полицейских, но низкое качество не позволяло разглядеть ее лицо. Джон смотрел на Старки, пытаясь угадать черты лица пострадавшей, а потом прикоснулся к экрану.