На этот раз рассердилась Тула.

— Почему ты все время говоришь «меченая»? Разве я не могу с таким же успехом быть избранной?

Отпустив ее руку, он снова откинулся в своем кресле.

— Нет, — спокойно ответил он. — Ты не избранная. У избранных другая аура.

— Значит, у меня есть аура?

— Она есть у всех людей. Но не все могут видеть ее.

Тула не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела ауру. Поэтому она обиделась.

— Значит, ты видишь по мне, что я «меченая»?

— Я уже сказал, что имел такие подозрения. Твоя аура не из самых красивых. Черт! Черт побери, черт побери!

— Но у меня нет никаких признаков «меченности»: желтых глаз и тому подобного…

— Пока нет, — ответил он. — Пока. Но ты быстро меняешься, Тула. От маленького, кругленького ангелочка почти ничего не осталось.

— Ты хочешь сказать, что я подурнела? Что я стану как… как звали ту безобразную ведьму из долины Людей Льда?

— Как Ханна? Нет, я так вовсе не думаю. Могу я посмотреть в твои глаза? Давай подойдем к окну.

Они направились туда. Хейке внимательно изучил ее глаза.

— Нет, — наконец сказал он. — Тебе повезло. Ничего нельзя увидеть.

— Мне очень хотелось бы иметь желтые глаза. Он снова вернулся к столу.

— И такую внешность, как у меня? — сказал он. — Чтобы потом всю жизнь стараться сохранить самообладание, находясь лицом к лицу с человеческой ненавистью, направленной против тебя, как не похожего на них? Ты сама не знаешь, о чем говоришь!

— Да, я знаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказала она. — Томас тоже пережил это. Хейке кивнул.

— Ну так что с коробкой? — спросил он. — Продолжай свои заклинания!

Тула так и сделала. Раз уже ее разоблачили, ей и самой захотелось узнать, на что она способна. И Хейке не был особенно удивлен, увидев, как коробочка сама по себе приподнялась над столом.

— Достаточно, — удовлетворенно произнес он, и коробочка упала на стол. — Теперь мне ясно, что нужно делать. Тула! — сказал он, печально глядя на нее и беря ее за руку. — После моей смерти ты будешь наследницей сокровищ Людей Льда, мандрагоры и сосуда с живой водой. Но сначала ты должна научиться пользоваться этим, научиться использовать их только в добрых целях. Думаю, для тебя это не трудно будет сделать, ведь ты сторонишься зла, или как? Думаю, что сторонишься. Я могу научить тебя ухаживать за больными, лечить и помогать страждущим. Иностранцы называют это белой магией. В противоположность черной магии, взывающей к дьяволу. У тебя целебные руки?

— Нет, думаю, что абсолютно не целебные.

— Это мы потом проверим. Ты должна знать, что сам я использую лишь те лекарственные средства, которые есть в наследственных запасах. И никогда, никогда не использую яды или колдовские снадобья. И ты не увидишь их, не узнаешь, где они спрятаны. Мандрагора останется при мне, пока я жив, а потом ты посмотришь, примет ли она тебя. Заранее об этом никто не знает. И сосуд Ширы с водой ты тоже не имеешь права видеть. Это не для тебя, потому что ты не пойдешь в долину Людей Льда.

— Почему же нет? — ее вопрос прозвучал как вполне естественная реакция.

— Разве ты не видела, какую власть над тобой имел Тенгель Злой? Как ты могла подумать, что сможешь тягаться с ним?

— Да, ты прав. Хейке кивнул.

— Ты хочешь, чтобы я научил тебя лекарскому искусству?

— Да, конечно! Я буду тебе благодарна!

— Но тогда ты должна пообещать мне никогда не использовать свои способности в злых целях.