И она полагала, что знает, где оно спрятано!

10

Она знала, что не может получить мандрагору. Она будет принадлежать ей только после смерти Хейке. А если чего-то Тула и не хотела, так это его смерти! Между ними установилась на редкость прочная дружба.

Вся же остальная часть наследства — огромные, устрашающе-действенные запасы, были ее!

Да, потому что Хейке ими вообще не пользовался. И не было никакого смысла в том, чтобы все это так и оставалось неиспользованным.

Тула не видела этих сокровищ. И у Хейке были все основания не допускать ее к ним, учитывая ее строптивость.

Она не видела ни запасов снадобий, ни сосуда с водой Ширы.

Но она сгорала от желания овладеть всем этим. И вот уже скоро ей предстояло покинуть Гростенсхольм. И, возможно, она сюда никогда больше не вернется…

Дело было в том, что Тула уже искала эти сокровища. Время от времени она оставалась дома одна и пользовалась этим. Она осматривала шкафы, кладовые, запертые на ключ комнаты и чуланы.

Но ни разу она не обнаружила даже следов того, что искала. Она не могла себе представить, где же они могли быть спрятаны.

Пока, наконец, однажды…

Конечно же! Как она раньше об этом не подумала! Конечно же, на чердаке!

Через четыре дня, когда вовсю сверкало весеннее солнце, ей представился удобный случай. Все наносили визиты по случаю сорокалетия Винги, а те, кто работал на кухне, никогда не поднимались на второй этаж.

Ей не было страшно. Предупреждения Хейке были, конечно же, уловкой, чтобы она не искала ничего на чердаке. Ведь служанки, Эскиль и Винга поднимались на чердак, когда хотели! И ничего там не было опасного! Просто там находились сокровища.

Она собиралась увезти их с собой тайком в чемодане. Фляжку Ширы она брать не собиралась, она ей была ни к чему, поскольку Тула не имела намерения отправиться в долину Людей Льда.

Она собиралась домой. Домой, чтобы учиться колдовать.

Почему подняться на чердак для нее опаснее, чем для других? Как раз наоборот! Она ведь была «меченой» и в некотором роде имела отношение к призракам. Во всяком случае, она лучше знала их мир.

В доме было тихо. Тула подкралась к лестнице, ведущей на чердак.

Она вставила ключ в замочную скважину.

Вопреки всему, ее сердце учащенно стучало.

Тьфу! Если это получается у служанок, значит, получится и у нее! Ведь у нее же такие способности!

Вот об этом ей как раз и следовало подумать. О предупреждении Хейке. Слуги и Эскиль могли ходить туда свободно, а также Эскиль. Потому что они не видели призраков. Хейке и Винга были хозяевами Гростенсхольма и заключили с обитателями чердака соглашение. Тула же была залетной птицей. И она не усвоила себе правила неприкосновенности частного жилища. «Мой дом — моя крепость!» И нечего здесь делать разным проходимцам!

Те, что жили наверху, не хотели, чтобы их видели. Это было такое простое правило, но Тула этого не понимала.

Дверь со скрипом отворилась.

— Тс! — прошептала Тула с улыбкой.

На лестнице чувствовался сквозняк. И у нее это вызвало неприятное чувство, она вспомнила, каким штормом сопровождалось появление Тенгеля Злого.

Подбадривая себя мыслью о сокровищах, она стала подниматься наверх.

Там, наверху, послышался шепот и бормотанье. Помедлив, Тула открыла дверь и вошла. Шепот перешел в басовитое, угрожающее гуденье. Не такими ли были вибрации смерти, которые слышал Хейке? Она не была уверена в этом, но в голове ее гудело и шумело.

Чердак был необычайно просторным, так что она едва различала его противоположную стену. И он был обитаем. Или это были привидения? Она нервозно фыркнула при мысли об этом, не чувствуя особого желания встретиться с ними.