– Пошла вон отсюда.

    Я вздрогнула и обернулась. Но вместо меня голая девица испуганной птицей метнулась к двери, сжимая в руках покрывало и свои вещи, лежавшие рядом на стуле.

    Дик подошел ко мне и сел передо мной на корточки, внимательно глядя в глаза. Я не отводила взгляда, ожидая, что он сделает дальше.

    – Как ты меня нашла?

    – По следам.

    – Эй, а курица свежая?

    Мы обернулись и увидели мыша, уже сидевшего на краешке кувшина с вином и помахивающего оторванным от курицы крылышком.

    – Свежая, – отмахнулся Дик и снова обернулся ко мне. Я осторожно вытянула к огню правую ногу, шевеля пальцами и морщась от того, что тысячи иголок вонзились в нежную кожу, возвращая тепло и чувствительность.

    – Ты, наверное, голодная?

    Я осторожно кивнула, не решаясь говорить и с интересом его разглядывая. Он нахмурился.

    – Я закажу сюда еще еды, подожди здесь.

    И Дик, встав, быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я могу ошибаться, но он, кажется, и ключ в замке повернул. Оська сыто рыгнул и захрустел косточкой.

    – А он не дурак, боится, что мы и вниз за ним пойдем.

    Глаза слипались, я осторожно встала на ноги и скинула с плеч тяжелую куртку.

    – Думаешь, он так и бросит нас здесь, а сам уедет дальше?

    – Нет, – качнул головой пушистик, отчего тут же потерял равновесие и… свалился в кувшин, булькнув напоследок. Я испуганно бросилась на помощь, но над краем показались знакомые коготки, и этот вредитель, громко икая, потребовал его пока не трогать, он вроде и сам выберется.

    Я улыбнулась и подошла к огромной мягкой кровати, стоящей на медвежьей шкуре. Мишку было жалко, но так хотелось спать, а за окном уже сгущались сумерки короткого зимнего дня. Я и сама не заметила, как легла на постель, свернувшись комочком и накрывшись подушкой. Сон подкрался на мягких лапках и тихо мурлыкнул в ухо, приглашая на покой. Уже сквозь разноцветную пелену сновидений я услышала, как скрипнула открывающаяся дверь и в комнату, мягко ступая, вошел Дик. А спустя еще минуту меня укрыли тяжелым одеялом и оставили в покое.

    – Итак…

    Мы сидели внизу все втроем и слушали Дика. На столе стояла целая гора еды, но я выбирала только растительную пищу, не желая даже прикасаться к тому, что было приготовлено из мертвых животных.

    – Давай по порядку. Кто ты и откуда? Только не врать, а иначе оставлю здесь, связанную, на втором этаже.

    Мыш возмущенно запыхтел, но я успокаивающе ему кивнула.

    – Меня зовут Лирлин.

    Дик нахмурился.

    – Это я уже знаю. Что дальше? Откуда ты, сбежала из дому?

    – Я не могу ответить на твои вопросы, но через двадцать девять дней я тебя покину и больше никогда не побеспокою. Ты извини, но так надо, поверь.

    Его взгляд был полон скептицизма, но я в это время усиленно хрустела огурцом и нюхала соль, пытаясь понять, для чего она, так что просто не обратила внимания.

    – Что ж, ладно, вроде бы не опасна.

    Я чихнула и отставила соль в сторону, вытирая нос и потянувшись за помидором.

    – Но предупреждаю: ты будешь выполнять все мои команды, что я скажу, то и… ты куда?

    Помидор укатился под стол, и я тут же полезла следом, коря себя за неловкость.