Щеки уже горели, очень хотелось провалиться сквозь землю.

    – А когда явился еще и гэйл, почему ты тогда ничего не предприняла? Я понимаю, вспоротая спина – довод уважительный, но ты могла позвать хотя бы меня, вместо того чтобы погибать в одиночку.

    – Прости.

    – Что? – остановился Оська.

    – Прости. Я была не права.

    Он задумчиво кивнул и продолжил уже более ласковым тоном.

    – Пойми, Ирлин, твоя чрезмерная забота о Дике ни к чему хорошему не приведет. Он сильный маг и воин, ты же, если говорить прямо, – ужасная магичка и никудышный боец. Все, что ты можешь, – это подлечить раны. Но как можно с такими данными лезть со своим героизмом вперед, заслоняя подопечного грудью? Это по меньшей мере глупо – ты согласна?

    Слезы стекали по щекам и капали на дубовые доски пола. Я ничего не могла с собой поделать, слишком больно было наконец осознать, насколько же я бесполезна для Дика.

    – Эй, ты чего, плачешь, что ли? Ой!

    Оська суматошно взлетел и чуть ли не рухнул мне на плечо, пытаясь обнять за шею крыльями, погладить по лбу и при этом еще и срочно извиниться.

    – Все хорошо, Ось, не переживай. – Я вытерла слезы ладонью и пересадила пушистика себе на руки. Он огорченно смотрел на меня, не зная, как вернуть назад обидные слова. – Ты прав во всем, только вот не получается у меня поступать и мыслить правильно. Наверное, даже этого мне не дано. Я просто буду защищать его и дальше так, как умею. И пусть я ужасный маг и никудышный воин, но зато я искренне хочу его защитить.

    Оська неумело гладил меня крылом по руке, стараясь утешить.

    – Ты ведь поможешь мне, Ось?

    – А куда я денусь.

    Я грустно улыбнулась сквозь все еще капающие слезы.

    – Не бойся, Ирлин, уж кто-кто, а я тебя не брошу, и вдвоем мы уж как-нибудь со всем справимся.

    Я кивнула, осторожно прижимая к груди пернатое чудо.

    – Спасибо.

    Оська только хмыкнул в ответ. А у меня стало значительно легче на душе. И ни я, ни Оська не заметили все это время стоявшего снаружи Лиса, молча слушавшего весь наш разговор.

    Ночь. Тишина. Луна заинтересованно заглядывает в окна, освещая кровать и мирно спящего на ней лорда. Мы с Оськой неслышно, как тени, просачиваемся внутрь комнаты, у меня в руке тяжелая сковородка, а в глазах почти отчаяние.

    – Ось, а ты уверен, что это действительно нужно?

    – Анестезия.

    Снова это непонятное слово. Ну ладно – в конце концов, это во благо.

    Прямо около кровати под ногой предательски скрипнула половица, Дик открыл глаза и резко сел. Я врезала ему по голове сковородкой, послышался гулкий звук, и Дик рухнул обратно.

    – Молодец, – вякнул впечатленный мыш, сидя на моем плече. – Именно так это и надо было сделать: сильно и безжалостно.

    Мне хотелось удавиться, но Оська уже принялся командовать, не давая мне толком погрузиться в пучину отчаяния.

    – Так, теперь ляг рядом с ним и прижмись лбом к его груди.

    – А это прилично? – засмущалась я, разглядывая его сильную грудь, выглядывающую из-за распахнутого ворота рубашки.

    – Нет, но не более чем бить его сковородкой по голове.