— Вот и вся благодарность за заботу, — обиделся Хедстрём и ушел в кухню.

— Ты видел газету? — крикнула Эрика ему вслед, но в ответ получила только недовольное мычание. Пришлось вставать с дивана и идти за ним. Было уже восемь вечера, но жара не спадала. Ужасно хотелось мороженого.

— К сожалению, да, — ответил муж, когда она повторила свой вопрос. — Мне понравилась передовица, где Мелльберг позирует вместе с Йоном на фоне полицейского автомобиля под заголовком «Герой из Фьельбаки».

Эрика фыркнула и открыла дверцу холодильника, чтобы достать мороженое.

— Будешь? — спросила она.

— С удовольствием, — ответил Патрик, садясь за стол.

Дети уснули, в доме было тихо. Нужно было ловить момент.

— Он доволен, я полагаю, — улыбнулась писательница.

— Он-то да, — согласился ее супруг. — А вот полицейские в Гётеборге злятся на него за то, что он украл у них славу. Но самое главное, что теракт удалось предотвратить. «Друзья Швеции» теперь не скоро встанут на ноги.

Эрике хотелось в это верить.

— Расскажи теперь, как все прошло у Леона и Инес? — серьезно спросила она.

Патрик вздохнул:

— Не знаю. Я получил ответы на вопросы, но так до конца и не разобрался в этой истории.

— Что ты имеешь в виду?

— Кройц описал, что произошло. Но мне непонятна его мотивация. По его словам, он подозревал, что в школе что-то не так, и ему наконец удалось убедить Йозефа признаться в том, что с ним, Йоном и Перси вытворял Клаэс.

— Это ему пришла в голову идея рассказать все Руне?

Полицейский кивнул.

— Да, они были против, но Леон их убедил. Мне кажется, он очень много думал о том, что было бы, прими он тогда другое решение.

— Но он же не мог знать, насколько безумен был Клаэс? Так что решение было правильным. Разве он мог предполагать, чем все это закончится?

Эрика доедала мороженое, глядя на мужа. Ей тоже хотелось поговорить с Леоном и Инес, но муж запретил ей это делать. Пришлось довольствоваться его пересказом событий.

— А что произошло потом? Почему они не позвонили в полицию?

— Боялись, что им не поверят. И находились в состоянии шока, не могли ясно думать. Мальчикам было стыдно. Они боялись, что снимки выплывут наружу, вот и согласились на план, предложенный Кройцем.

— Но Леону-то нечего было бояться. Он не был одной из жертв Клаэса. И никого не убивал.

— Леон боялся потерять Инес, — ответил Патрик, отставляя в сторону мороженое, к которому едва притронулся. — Если бы все раскрылось, скандал был бы таким огромным, что им не позволили бы быть вместе.

— А Эбба? Как они могли ее там оставить?

— Судя по всему, все эти годы его мучили угрызения совести. Наверное, он корил себя за то, что убедил Инес оставить дочку в доме. Я не стал спрашивать об этом. Думаю, они достаточно настрадались и не раз пожалели об этом поступке.

— Я все равно не понимаю, как ему это удалось.

— Они были без ума друг от друга. И боялись, что Руне обо всем узнает. Запретная любовь, понимаешь ли. Сильные чувства. И отчасти тут есть вина отца Леона, Арона. Леон позвонил ему и попросил о помощи, и тот ясно дал ему понять, что может помочь вывезти из страны Инес, но никак не ребенка.

— Хорошо, Леона я могу понять. Но Инес? Как она могла оставить собственного ребенка? Неужели любовь настолько ее ослепила? — взволнованно спросила Эрика, которая даже помыслить не могла о том, чтобы расстаться со своими детьми навсегда.

— Она тоже не могла ясно мыслить.