– Каденс, ты себя недооцениваешь. Я с раннего детства учил тебя вспоминать всё, что воспринимали твои органы чувств. И я абсолютно уверен в своей методике обучения.

Я одарила его кривой улыбкой.

– Ну, здорово, что у тебя есть уверенность в себе.

– И в тебе  тоже. Я знаю, что ты можешь это сделать. Подумай. Вспомни слова на странице.

Так я и делала, шаг за шагом, кусочек за кусочком, пока не записала всю формулу.

***

После целого дня, в течение которого я была парализована, обездвижена и по всем показателям мертва – дня, когда я застыла, погруженная в свои мысли, перебирая всё произошедшее, пытаясь найти лучший вариант, чем тот ужасный путь, по которому мы шли – мой отец пришёл в морг, чтобы оживить меня.

Потребовался час, чтобы противоядие полностью подействовало, час, чтобы моё тело снова почувствовало себя моим телом. Учитывая, что я была мертва уже сутки, час – это не так уж и долго.

Первым, что я увидела, когда села, оказалась мёртвая женщина на кровати рядом со мной.

– Она совершенно мертва, – заверил меня отец. – Не волнуйся.

– Я знаю, что она мертва. Но как она такой стала?

Мои ноги до сих пор немного дрожали, поэтому отец помог мне соскользнуть с кровати.

– Я нашёл её такой, а потом привёз сюда.

Он сказал это так, будто красть трупы с улицы и тайно приносить их в морг – самая нормальная вещь в мире.

– Она займёт твоё место на погребальном костре, – сказал он мне. – После того, как ты сделаешь её похожей на себя.

У меня была очень сильная магия трансформации, но я никогда не превращала труп в свою идеальную копию. Дело в том, что мне нужно не просто сделать её похожей на меня; она должна ощущаться как я, пахнуть мной. Её магия должна гудеть, как и моя.

– Это сложное заклинание, – сказала я. – Я не смогу поддерживать его долго.

– Тебе и не нужно этого делать. Заклинание должно длиться ровно столько, сколько нужно, чтобы тело сгорело дотла.

Я посмотрела на труп, потом на него.

– Мне кажется неправильным использовать другого человека подобным образом.

– Каденс, эта женщина уже мертва, – напомнил он мне. – Она ничего не заметит.

Чувствительность не была сильной стороной моего отца.

– Если бы она была жива, для неё стало бы честью послужить этой благородной цели, – сказал он мне.

– Если бы она была жива, мы бы не использовали её в качестве двойника на моих похоронах.

Я старалась не думать о вполне реальной возможности того, что мой отец убил женщину именно с этой целью.

– Ладно, – сказала я, готовя свою сонную трансформационную магию. – Давайте начнём.

***

Это был своего рода внетелесный опыт – наблюдать, как горю я сама, или, по крайней мере, наблюдать, как горит кто то, кто выглядит точно так же, как я.

Первый Ангел стояла перед костром, и её силуэт освещался ореолом потрескивающего, колышущегося пламени. Её длинные чёрные волосы развевались вокруг неё, невесомые и струящиеся, как будто она находилась под водой.

– Никакие слова не могут по настоящему воздать должное героической душе, какой была Каденс Лайтбрингер, – сказала Никс. Она говорила громко, но если бы я не обладала сверхъестественными органами чувств, я бы никогда не услышала её с такого расстояния. – Полковник Лайтбрингер погибла, сражаясь за то, во что она верила. Это была высшая жертва для бессмертного, но будь она здесь сегодня, я знаю, она сказала бы, что это стоило того, чтобы защитить Легион и людей Земли.

Ирония её слов не ускользнула от меня.