– Рада, что вы одобряете, – ответила я, хотя выражение его лица было не очень то одобрительным. Нет, он выглядел задумчивым. Словно я была угрозой, которую он оценивал. Ну, он же обещал, что будет пристально наблюдать за мной.

– Чтобы одурачить динозавра, тебе пришлось изменить не только внешность его спутника и то, как он двигался, но также его запах и звуки, которые он издаёт. Ты изменила весь сенсорный спектр.

– Не весь  спектр. Обычно я не утруждаюсь вкусом. Чтобы сделать это, мне пришлось бы знать, каковы монстры на вкус, а я далеко не настолько предана своей работе, чтобы перепробовать на вкус каждого монстра, которого мне захочется использовать для трансформации.

Полковник Драгонсайр приподнял мёртвых монстров повыше, затем сбросил их за борт дирижабля.

– Я слышал иное.

– Вот как? – переспросила я, стараясь не вздрогнуть.

В мои ранние дни в Легионе некоторые солдаты беспощадно дразнили меня за внимание к деталям. Некоторые из них даже утверждали, что мои исследования включали довольно омерзительные эксперименты. Эти гадкие слухи дошли и до ушей полковника Драгонсайра?

– По всеобщему мнению, ты очень предана своей работе, – сказал он, и его глаза оставались твёрдыми, как синие бриллианты.

– Стараюсь, – ответила я, избегая пронизывающего взгляда Дознавателя.

Тогда то я заметила урон, который нанесла его телу схватка с монстрами. Его жилет оказался разодран в лохмотья. Кровавые пятна говорили мне, что когти динозавров порвали не только униформу; его коже тоже досталось.

– Вы ранены.

Он посмотрел на свою порванную одежду.

– Похоже на то, – он стащил рваную кожу униформы со своего тела и бросил на пол. Мой взгляд опустился ниже, скользя по твёрдым мышцам его плеч к напряжённым очертаниям груди, по изгибу его… Я моргнула, заставляя свои глаза сосредоточиться на кровавых ранах, избороздивших его кожу.

Я протянула к нему руку.

Он сделал шаг назад.

– Что ты делаешь? – потребовал он суровым тоном.

– Исцеляю вас.

– Я сам могу себя исцелить.

Дознаватели Легиона жили и дышали паранойей, но Мастер Дознаватель превращал недоверие в искусство.

– Вы не сможете дотянуться до всех, – сказала я ему. – У вас на спине особенно глубокая рана.

Он завёл руку через плечо, нащупывая рану.

Я схватила его за ладонь.

– Не шевелитесь, полковник. Вы только потревожите свои раны.

Он сердито посмотрел на мою руку.

– Я же сказал, что могу сам себя исцелить.

Я не отступила и не отпустила его. У меня имелся обширный опыт в исцелении упрямых ангелов и в убеждении их в том, что неспособность стоять на ногах означала, что пора уйти с поля битвы. Из ангелов получались худшие пациенты. Они действительно были худшими врагами для самих себя.

– Что, если я пообещаю не вгонять вам нож в спину до конца миссии? – предложила я.

Дамиэль Драгонсайр, Мастер Дознаватель, Ангельский Гнев Легиона, действительно усмехнулся. Его напряжённые мышцы немного расслабились.

– Хорошо.

Тёплая, золотистая магия засветилась на моих руках. Я провела пальцами по его ранам, исцеляя их одну за другой.

– Знаете, вы должны кому нибудь довериться, – сказала я, исцеляя глубокий порез на его лопатке. – Один в поле не воин.

Полковник Драгонсайр взглянул на меня через плечо с настороженным выражением.

– Возможно, один человек в поле не воин, но один ангел – очень даже, – с вызовом заявил он. – Тебе бы не помешало это запомнить. Такое лёгкое доверие к людям тебя погубит. Я занимаюсь этим долгое время. Я знаю, о чём я говорю. Поверь мне.

– Поверить  вам? Я думала, я не должна никому доверять, – усмехнулась я.