– Умный мальчик.

Который разорвет ей горло в ту же секунду, как решит, что это сойдет ему с рук. Хотя это не значит, что она не может его использовать.

– Я слышала, ты занимаешься оружием?

К его чести, Фредерик смог с легкостью сменить тему.

– Да.

– Знаешь, где можно достать ручной гранатомет?

Небольшая пауза.

– Могу я спросить, зачем он тебе понадобился?

– Просто подумала, вдруг однажды пригодятся.

Ее сны были странными, обрывочными. И наутро все, что она помнила, – это что ей необходим гранатомет. А учитывая ее дар, со снами следовало считаться.

– Предпочитаю быть готовой ко всему.

– Возможно, я найду поставщика для тебя, – Фредерик продолжал на нее глядеть. – А ты не похожа на других, охотница, ведь так?

– Это другие не похожи на меня, – ответила она, когда Жанвьер перехватил ее взгляд.

В зеленой глубине, где она привыкла видеть смешинки, блеснуло предостережение, заставившее ее напрячься. Неважно, что именно задумал Назарах, Эшвини хотела оказаться отсюда как можно дальше. Она вообще-то могла рассчитывать на поддержку Гильдии, но зачем подвергать Кенджи и Бадена лишней опасности, если Назарах просто хотел, чтобы она и Жанвьер были свидетелями?

Внезапно установилась полная тишина.

Эшвини поняла, что вот оно, началось, еще до того, как повернула голову и увидела, как Назарах держит в руке бокал.

– За умные беседы и новые начинания.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, почему эти слова наполнили зал ужасом. Антуан и Кэллан сидели друг против друга – старый воин и новый. И только один уйдет отсюда живым.

– Выживает сильнейший, – пробормотала она про себя.

Но Фредерик ответил на это:

– Не всегда, – склонившись, он задел ее плечо. – Иногда выживает тот, кто хитрее.

Она повернулась к нему.

– Твоя сестра подписала себе приговор, если она этого еще не поняла.

Губы скривились в улыбке.

– Моник хорошо умеет заставлять мужчин делать то, что хочет она.

– Может быть, но Назарах – не мужчина. А однажды она может об этом забыть.

Он прищурился.

– Она не умрет. Не сегодня. Назарах ее хорошенько унизит, и этого будет вполне достаточно.

Эшвини расслышала в его голосе затаённую ярость, и это было неудивительно, но дар подсказывал ей, что там скрывалось нечто еще. Проследив за его чувственным взглядом, ласкающим обнаженные плечи Моник, она покачала головой.

– Пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь.

– Все остальные умрут, – шепнул он, и его утонченный голос прошелся словно наждачной бумагой по ее коже. – Лучше выбирать спутников из числа тех, кто проживет вечность.

Подняв стакан с водой, она сглотнула свое отвращение.

– Это весьма необычные идеи.

– Куда лучше, чем у Жанвьера. – Фредерик посмотрел через стол, и двое мужчин уставились друг на друга. – Он преследует тебя, но через несколько десятилетий, если не раньше, ты обратишься в пыль. Такие отношения бессмысленны.

Изучая профиль Жанвьера – вновь невредимый – она покачала головой.

– В этом танце есть удовольствие. Удо вольствие, которого тебе не понять.

Она догадывалась, что между Моник и Фредериком эти нездоровые отношения возникли задолго до Обращения.

Фредерик продолжал буравить Жанвьера взглядом.

– Каково бы ни было удовольствие, боль будет гораздо сильнее, потому что будет мучить его бесконечно.

– А если Назарах решит, что Моник ему не нужна? – шепнула она.