Martins was right! I had made a complete fool of myself, but remember that police work in an occupied city is not like police work at home. Everything is unfamiliar: the methods of one's foreign colleagues: the rules of evidence: even the procedure at inquests. I suppose I had got into the state of mind when one trusts too much to one's personal judgement. I had been immensely relieved by Lime's death. I was satisfied with the accident. I said to Martins: "Did you look inside the newspaper kiosk or was it locked?"

"Oh, it wasn't exactly a newspaper kiosk," he said. "It was one of those solid iron kiosks you see everywhere plastered with posters."

"You'd better show me the place."

"But is Anna all right?"

"The police are watching the flat. They won't try anything else yet."

I didn't want to make a fuss and stir in the neighbourhood with a police car (я не хотел устраивать шум и волнение в окрýге полицейской машиной), so we took trams (поэтому мы сели в трамваи: «взяли трамваи»)—several trams (несколько трамваев), changing here and there (делая пересадки здесь и там = то тут, то там; to change — менять; делать пересадку), and came into the district on foot (и прибыли в тот район пешком). I didn't wear my uniform (я не носил мою униформу = на мне не было униформы), and I doubted anyway (и я все равно сомневался = не думал) after the failure of the attempt on Anna (после неудачи покушения на Анну), whether they would risk a watcher (что они рискнут /выставить/ наблюдателя). "This is the turning (это тот /самый/ поворот)," Martins said and led me down a side street (сказал Мартинс и повел меня по переулку; to lead). We stopped at the kiosk (мы остановились у киоска). "You see he passed behind here (вы видите, он прошел здесь сзади = он зашел за киоск) and simply vanished (и просто исчез)—into the ground (в землю)."

"That was exactly where he did vanish to (именно туда он и исчез)," I said.

"How do you mean (что вы имеете в виду)?"

An ordinary passer-by would never have noticed (обычный прохожий никогда бы не заметил) that the kiosk had a door (что в киоске была дверца), and of course it had been dark when the man disappeared (и, конечно, было темно, когда тот человек исчез). I pulled the door open (я открыл дверь; to pull — тянуть; open — открытый) and showed to Martins the little curling iron staircase (и показал Мартинсу маленькую винтовую железную лестницу; curl — локон; завиток; петля /из веревки/; to curl — виться /о волосах/; клубиться /о дыме/; кривить, искривлять) that disappeared into the ground (которая исчезала в землю). He said, "Good God (милостивый Боже), then I didn't imagine him (тогда я не воображал = не мог себе представить, что он)..."

"It's one of the entrances to the main sewer (это один из входов в главный коллектор; sewer — сточная труба; коллектор, канализационная труба; to sew — вытекать)."

"And anyone can go down (и кто угодно может спуститься вниз)?"

"Anyone (кто угодно)."

"How far can one go (как далеко можно зайти)?"

"Right across Vienna (прямо на другой конец Вены: «прямо через Вену»). People used them in air raids (люди использовали их во время воздушных налетов): some of our prisoners hid for two years down there (некоторые из наших заключенных прятались там внизу в течение двух лет; to hide — прятать/ся/). Deserters have used them (дезертиры использовали их)—and burglars (и грабители). If you know your way about (если знаешь дорогу: «знаешь твой путь вокруг») you can emerge again almost anywhere in the city (ты можешь появиться снова почти везде в городе; to emerge — появляться; всплывать; выходить) through a manhole or a kiosk like this one (через люк или такую будку, как эта).