Mme. Colbert smiled. "But, my dear, surely you must know we cannot let you have this dress. This is the model and there is yet another month of summer showings. We will make you one, of course, exactly like…"

Alarm squeezed the heart of Mrs. Harris as the import of what Mme. Colbert was saying struck home. "Lumme! Myke me one…" she repeated, and suddenly looking like an older travesty of herself, asked, " 'Ow long does it take?"

Mme. Colbert felt alarm now too (мадам Кольбер встревожилась теперь тоже). "Ten days to two weeks ordinarily (от десяти дней до двух недель обычно) — but for you we would make an exception (но для вас мы сделаем исключение) and rush it through in a week (и сделаем срочно через неделю)…"

The awful silence (ужасная тишина) following upon this revelation (последовавшая за этим открытием) was broken by the cry torn from the depth of Mrs. Harris (была нарушена криком, вырвавшимся из глубины /души/ миссис Харрис). "But don't you understand (но разве вы не понимаете)? I can't stay in Paris (я не могу оставаться в Париже). I've just enough money to get me 'ome (у меня только достаточно денег, чтобы добраться до дома; 'ome = home)! It means I can't 'ave it (это значит, я не смогу купить его)!" She saw herself back in the gloomy Battersea flat (она увидела себя снова в мрачной квартире в Баттерси), empty-handed (с пустыми руками), possessed only of her useless money (имея только свои бесполезные деньги; use — польза; to possess — обладать). What did she want with all that money (что она хотела = зачем ей все эти деньги)? It was ownership of "Temptation" for which she craved (она жаждала только обладание «Искушением»), body and soul (/жаждала/ телом и душой), even though she never again put it on her back (даже если она никогда вновь не наденет его на себя обратно).

revelation ["revI'leISqn], useless ['ju:slIs], ownership ['qunqSIp]

Mme. Colbert felt alarm now too. "Ten days to two weeks ordinarily — but for you we would make an exception and rush it through in a week…"

The awful silence following upon this revelation was broken by the cry torn from the depth of Mrs. Harris. "But don't you understand? I can't stay in Paris. I've just enough money to get me 'ome! It means I can't 'ave it!" She saw herself back in the gloomy Battersea flat, empty-handed, possessed only of her useless money. What did she want with all that money? It was ownership of "Temptation" for which she craved, body and soul, even though she never again put it on her back.

"Horrible, dreadful, common woman, (страшная, ужасная, вульгарная женщина)" thought M. André (думал мсье Андрэ). Serves you right (так тебе и надо; to serve — служить), and I shall enjoy handing your vulgar money back to you (а я буду рад вручить твои вульгарные деньги обратно тебе; to enjoy smth. — получать удовольствие от чего-л.)."

Thereupon (вслед за этим), to the horror of all (к ужасу всех = ко всеобщему ужасу), they saw two tears form at the corners of the little eyes (они увидели две слезы из уголков маленьких глаз), followed by others (сопровождаемые другими) that coursed down the red-veined cheeks (которые стекали по испещренным красными прожилками щекам) as Mrs. Harris stood there in the midst of them (в то время как миссис Харрис стояла там среди них), in the exquisite ball gown (в изысканном вечернем/бальном платье), miserable (несчастная), abandoned (отвергнутая), desperately unhappy (безнадежно несчастная; desperate — доведенный до отчаяния).

thereupon ['Deqrq'pOn], course [kO:s], miserable ['mIzqrqbl]

"Horrible, dreadful, common woman," thought M.