|
"Что ж, это не то, это не он! Где его голубые глаза, милая и робкая улыбка?" - была первая мысль ее, когда она увидала свою пухлую, румяную девочку с черными вьющимися волосами, вместо Сережи, которого она, при запутанности своих мыслей, ожидала видеть в детской. Девочка, сидя у стола, упорно и крепко хлопала по нем пробкой и бессмысленно глядела на мать двумя смородинами - черными глазами. Ответив англичанке, что она совсем здорова и что завтра уезжает в деревню, Анна подсела к девочке и стала пред нею вертеть пробку с графина. Но громкий, звонкий смех ребенка и движение, которое она сделала бровью, так живо ей напомнили Вронского, что, удерживая рыдания, она поспешно встала и вышла. "Неужели все кончено? Нет, это не может быть, - думала она. - Он вернется. Но как он объяснит мне эту улыбку, это оживление после того, как он говорил с ней? Но и не объяснит, все-таки поверю. Если я не поверю, то мне остается одно, - а я не хочу". Она посмотрела на часы. Прошло двенадцать минут. "Теперь уж он получил записку и едет назад. Недолго, еще десять минут... Но что, если он не приедет? Нет, этого не может быть. Надо, чтобы он не видел меня с заплаканными глазами. Я пойду умоюсь. Да, да, причесалась ли я, или нет?" - спросила она себя. И не могла вспомнить. Она ощупала голову рукой. "Да, я причесана, но когда, решительно не помню". Она даже не верила своей руке и подошла к трюмо, чтоб увидать, причесана ли она в самом деле, или нет? Она была причесана и не могла вспомнить, когда она это делала. "Кто это?" - думала она, глядя в зеркало на воспаленное лицо со странно блестящими глазами, испуганно смотревшими на нее. "Да это я", - вдруг поняла она, и, оглядывая себя всю, она почувствовала вдруг на себе его поцелуи и, содрогаясь, двинула плечами. Потом подняла руку к губам и поцеловала ее. "Что это, я с ума схожу", - и она пошла в спальню, где Аннушка убирала комнату. - Аннушка, - сказала она, останавливаясь пред ней и глядя на горничную, сама не зная, что скажет ей. - К Дарье Александровне вы хотели ехать, - как бы понимая, сказала горничная. - К Дарье Александровне? Да, я поеду. "Пятнадцать минут туда, пятнадцать назад. Он едет уже, он приедет сейчас. - Она вынула часы и посмотрела на них. - Но как он мог уехать, оставив меня в таком положении? Как он может жить, не примирившись со мною?" Она подошла к окну и стала смотреть на улицу. По времени он уже мог вернуться. Но расчет мог быть неверен, и она вновь стала вспоминать, когда он уехал, и считать минуты. В то время как она отходила к большим часам, чтобы проверить свои, кто-то подъехал. Взглянув из окна, она увидала его коляску. Но никто не шел на лестницу, и внизу слышны были голоса. Это был посланный, вернувшийся в коляске. Она сошла к нему. - Графа не застали. Они уехали на Нижегородскую дорогу. - Что тебе? Что?.. - обратилась она к румяному, веселому Михайле, подававшему ей назад ее записку. "Да ведь он не получил ее", - вспомнила она. - Поезжай с этой же запиской в деревню к графине Вронской, знаешь? И тотчас же привеэи ответ, - сказала она посланному. "А я сама, что же я буду делать? - подумала она. - Да, я поеду к Долли, это правда, а то я с ума сойду. Да, я могу еще телеграфировать". И она написала депешу: "Мне необходимо переговорить, сейчас приезжайте". |
